Дюна: Дом Коррино. Кевин Андерсон

отца».

      – Именно так! Я как раз собираюсь приступить к репетициям этого важного во всех отношениях представления. Мы еще не закончили набор исполнителей, хотя через несколько недель нам предстоит поездка на Кайтэйн. Мы будем выступать перед самим императором!

      Мим был просто в восторге от такой удачи.

      В глазах Реффы появилось напряженное злое выражение.

      – Я бы отдал жизнь за возможность сыграть в этом спектакле роль Рафаэля Коррино.

      Старый мастер-жонглер посмотрел на молодого человека и разглядел пылавший в его душе огонь.

      – На эту роль мы выбрали другого актера, но ему не хватает искры, которой требует образ Коррино. Да, наверное, ты больше подходишь для этой роли.

      – Я чувствую, что… родился только для того, чтобы сыграть ее.

      Реффа глубоко вздохнул, но, вспомнив актерские навыки, сумел скрыть полыхавший в его душе гнев.

      – Шаддам Четвертый сумел внушить мне высочайшее вдохновение.

****

      Что я могу сказать о Джессике? Если ей представится возможность, она, не задумываясь, поднимет Голос на Бога.

Преподобная Мать Гайус Элен Мохиам

      Было что-то неподобающее в том, что уважаемый герцог и его наложница занимаются любовью в продуктовой кладовке, но времени до отъезда оставалось совсем мало, и Лето понимал, что будет отчаянно тосковать по Джессике. Лайнер, на котором она должна была лететь на Кайтэйн, уже кружил по орбите. Вылет был назначен на завтрашнее утро.

      В нескольких шагах от кладовки, на кухне, повара занимались своим делом: гремели кастрюлями, раскалывали раковины, резали салаты. Каждый из поваров мог в любую минуту войти в кладовую за какой-нибудь приправой или солью. Лето принял меры предосторожности: когда они с Джессикой, держа в руках бокалы с сухим кларетом, взятым во время недавнего подобного налета на винный погреб, незаметно проскользнули в заставленную кладовку, герцог заблокировал дверь несколькими жестяными ящиками импортной ягоды. Лето ухитрился принести еще бутылку вина, которую поставил на коробку в углу.

      Это сексуальное безумие началось две недели назад, после свадьбы Ромбура, и подогревалось мыслью о скором и неминуемом отъезде Джессики на Кайтэйн. Лето желал свою наложницу везде, во всех уголках замка, не считая шкафов. Хотя Джессика была беременна, она охотно откликалась на домогательства Лето, выказывая удовольствие и восторг.

      Величавая молодая женщина поставила бокал на полку, и ее зеленые глаза сверкнули.

      – У тебя есть в замке подходящие девки, Лето?

      – У меня уже не хватает сил на тебя. Зачем мне еще больше истощать себя? – С этими словами он извлек из рядом стоявшей коробки три пыльные банки консервированных лимонов. – Мне понадобится несколько месяцев, чтобы просто прийти в себя и восстановить силы.

      – Надеюсь, что это так, но ничего, сегодня мы делаем это в последний раз. – Тон Джессики был мягким, почти укоризненным. – Я еще не собрала вещи.

      – Разве супруга императора не способна обеспечить одеждой свою камеристку?

      Она поцеловала