Дюна: Дом Коррино. Кевин Андерсон

стояла рядом с Лиетом, приблизившись к нему ровно настолько, насколько позволяли правила фрименского этикета.

      Солнце, принимая оранжевый оттенок, стало клониться к закату. Над дюнами наступал ранний вечер. В зале собраний сиетча женщины, по традиции, приготовили вождям сиетчей общий ужин, который должен был предшествовать открытию совета. Лиет сел за низкий стол рядом с наибом Хейнаром. В окружении наибов Лиет провозгласил тост в честь сурового старика. В ответ тот покачал седой головой, отказавшись произносить речь.

      – Нет, Лиет. Настало твое время. Мое же осталось в прошлом.

      Он крепко сжал ладонь зятя своей рукой, на которой не хватало двух пальцев, память о былой дуэли на ножах.

      После ужина, пока суровые вожди занимали свои места в зале совета, Лиет успел подумать о многих вещах. Он хорошо подготовился к собранию – но захотят ли люди сотрудничать и сопротивляться Харконненам, мобилизовав объединенные силы Дюны? Или они еще глубже зароются в песок, продолжая бороться с Харконненами поодиночке? Самое худшее случится, если фримены, как это не раз бывало в прошлом, перегрызутся между собой, вместо того чтобы вместе драться с общим врагом.

      На этот случай у Лиета был план. Он поднялся на балкон, возвышавшийся над залом. Рядом с ним встала Рамалло, старая сайаддина в черной накидке. Темные глаза старухи блестели из глубоких впадин глазниц.

      В зале собрались сотни людей, закаленные бойцы, ценой крови и тяжкого труда возвысившиеся в своих сиетчах. Все они уверовали в зеленое будущее Дюны, все почитали память уммы Кинеса. Не имевшие права голоса собрались на карнизах и балконах, выступавших из высоких стен. Воздух наполнился кислым запахом немытых тел и острым ароматом пряности.

      Сайаддина Рамалло протянула вперед покрытые старческими пятнами руки и благословила собравшихся. Толпа притихла, головы склонились. На соседний балкон вышел одетый в белое фрименский мальчик и высоким сопрано запел скорбную песнь на древнем языке чакобса. В песне говорилось о тяжких странствиях предков фрименов Дзенсунни, которые в незапамятные времена бежали на Дюну с Поритрина.

      Когда мальчик закончил песнь, сайаддина незаметно отошла в тень, оставив Лиета одного. Все глаза устремились на Кинеса. Настал его час.

      Под сводами зала с великолепной акустикой загремел голос Лиета:

      – Братья, для нас наступило время великих испытаний. На далеком Кайтэйне я рассказал императору Коррино о злодеяниях, которые творят Харконнены здесь, на Дюне. Я рассказал ему о разрушении пустыни, об эскадрах Харконненов, которые ради забавы охотятся на Шаи-Хулуда.

      По толпе прошел ропот, но это было лишь напоминанием о том, что и так было хорошо известно собравшимся.

      – Выступая в роли имперского планетолога, я просил императора прислать сюда ботаников, химиков и экологов. Я молил его о поставках жизненно необходимого оборудования. Я требовал, чтобы он заставил Харконненов прекратить преступления и бессмысленное