Дюна: Дом Коррино. Кевин Андерсон

начнется, Лиету надо было закончить свои профессиональные дела. Хотя он ни в грош не ставил Шаддама ни как человека, ни как императора, научная работа по-прежнему составляла существенную и самую ценную часть бытия Лиета. Каждый миг жизни был неповторим и бесценен, как чистая вода, и Лиет не имел права тратить ее попусту.

      Окончательно проснувшись, он быстро оделся. Оранжевый рассвет не успел разлиться по пустынному ландшафту, а Лиет уже приступил к работе, надев свой новый защитный костюм. Даже в этот ранний час камни и песок пустыни были теплыми, а демон жары уже пустился в свой неистовый пляс над горами и дюнами. Кинес отошел от скалистой гряды всего лишь на несколько сотен метров.

      Здесь, в неприметной расщелине, находилась небольшая биологическая станция – маленький набор сенсоров и датчиков, вмонтированных в камни. Пардот Кинес когда-то починил старое, давно брошенное оборудование, и члены сиетча поддерживали теперь в рабочем состоянии измерительную и контрольную аппаратуру. Приборы измеряли скорость ветра, температуру воздуха и агрессивность окружающей среды. Один прибор улавливал самую ничтожную влажность и фиксировал ее в своей памяти.

      Услышав писк и неистовое хлопанье крыльев, Лиет резко обернулся и увидел, как ястреб схватил забившуюся в тарелку блестящего сканера солнечной активности пустынную мышь, которую фримены на своем языке называли муад’диб.

      Маленькое животное пыталось выбраться из тарелки, карабкаясь вверх по ее гладким стенкам, но ястреб ударял ее когтями, пытаясь схватить, и сталкивал на дно. Мышь была обречена.

      Лиет не стал вмешиваться в схватку.

      Жизнь природы должна идти своим чередом.

      Удивленный Кинес увидел, что тарелка накренилась от судорожных попыток зверька освободиться. Ястреб, сидевший на краю, переместился, и солнце нестерпимо ярким светом ударило его по глазам. Птица на мгновение ослепла, промахнулась, упустив из виду добычу, мышь выпрыгнула из ловушки и скрылась в расщелине между камнями.

      Лиет в радостном волнении наблюдал эту сцену. На память ему пришел древний фрименский гимн, которому научила его Фарула.

      Я направил стопы свои в пустыню,

      Где миражи трепещут в воздухе, как призраки.

      Стремясь познать славу и жадный до опасностей,

      Пошел я к пределу аль-Куляба,

      Видя, как время сглаживает горы,

      Желая пожрать и меня,

      И увидел я ястребов, летящих

      Навстречу мне, как прожорливые волки.

      Они расположились на ветвях моей юности,

      И слышал я, как в ветвях моих их стая

      Точит когти и клювы, чтоб вонзить их в меня!

      Что говорил в агонии его друг Варрик, приняв воду жизни? Ястреб и мышь – одно. Было ли это истинное видение или просто обычный бред?

      Глядя, как растерянный ястреб поднимается на теплых воздушных потоках высоко в небо, чтобы оттуда высмотреть новую добычу, Лиет Кинес думал: случайно ли ускользнул муад’диб или умело воспользовался