Магия безумия. А. Г. Говард

достает бутылку воды, которая лежит между ручным тормозом и колонкой, и выпивает все, что осталось.

      Я открываю косметичку и слегка подкрашиваю веки темными тенями, вторым слоем. Потом удлиняю контур с внешней стороны, чтобы глаза стали как у кошки, и прохожусь вдоль нижних ресниц. Мои ярко-синие радужки выделяются на черном фоне, как флуоресцентная футболка под лучами ультрафиолетовых ламп в «Подземелье».

      Джеб откидывается на спинку кресла.

      – Отлично. Ты уничтожила всякое сходство со своей матерью.

      Я застываю.

      – Я вовсе не стараюсь…

      – Брось, Эл, я же все понимаю.

      Он протягивает руку и касается освежителя.

      Бабочка вращается, и я вспоминаю тот сайт. Узел в животе стягивается еще туже.

      Я бросаю косметичку в сумочку, достаю серебристый блеск для губ, запихиваю сумочку обратно в бардачок.

      Рука Джеба лежит рядом с моим локтем, и я ощущаю ее тепло.

      – Ты боишься, что если будешь похожа на маму, то и станешь такой же, как она. И тоже здесь окажешься.

      Я теряю дар речи. Джеб всегда умел читать в моей душе. Но сейчас… сейчас он как будто пробрался ко мне в голову.

      Упаси Боже.

      В горле у меня пересыхает, и я смотрю на пустую бутылку, которая лежит между нами.

      – Нелегко жить в чьей-то тени, – продолжает Джеб и мрачнеет.

      Уж он-то знает. Доказательством тому – шрамы, еще страшнее сигаретных ожогов, которые испещряют его грудь и руки. Я хорошо помню, что произошло вскоре после того, как Холты въехали в соседнюю квартиру. Леденящие кровь вопли за стеной в два часа ночи, когда он пытался защитить сестру и мать от пьяного отца… Самая большая удача в жизни выпала Джебу однажды вечером три года назад, когда его папаша врезался на машине в дерево.

      Уровень алкоголя в крови у мистера Холта был 0.3.

      Слава богу, Джеб не пьет. У него бывают приступы дурного настроения, которые плохо сочетаются с алкоголем. Он выяснил это несколько лет назад, когда чуть не убил в драке одного парня. Суд отправил Джеба на год в колонию для несовершеннолетних. Вот почему он заканчивает школу в девятнадцать лет. Джеб потерял год жизни, зато обрел будущее, потому что в колонии психолог научил его обуздывать агрессию при помощи искусства и объяснил, что системное мышление и баланс – лучшие способы держать гнев под контролем.

      – Не забывай, – говорит Джеб, сплетая пальцы с моими. – Это не наследственное. Твоя мама попала в аварию.

      Наши ладони соприкасаются, их разделяет только моя перчатка. Я прижимаюсь предплечьем к его предплечью, чтоб почувствовать неровные края шрамов.

      Мне хочется сказать: «Я такая же, как ты».

      Но я не могу. Для алкоголиков, например, есть разные программы – они могут постепенно вернуться в общество. А психи вроде Элисон… в общем, для них нет вариантов, кроме палаты с мягкими стенами и тупых столовых приборов. Это их нормальный образ жизни.

      Наш образ жизни.

      Опустив глаза, я вижу, что кровь пропитала повязку на колене. Я беспокойно трогаю ее. У Элисон слетает крыша при виде крови.

      – Так. – Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, Джеб снимает бандану,