Предвестники Мельтиара. Влада Медведникова

а не гвардеец из Рощи – но спорить об этом глупо.

      – Залезай в лодку, – повторил я, и на этот раз всадник послушался.

      6.

      Я смотрела, как Амира ходит вокруг машины, касается ее, отходит и возвращается вновь. Рэгиль стоял рядом с нами, наблюдал за ней. Когда мы приземлились, он прижал ладонь к борту – датчики у него на запястье мигнули красным и зеленым светом – и молча выбрался наружу. Теперь мы ждали, пока Амира закончит слушать машину.

      Мои глаза болели от копоти, волосы пропитались дымом пожара, и мне хотелось скорее уйти из ангара. Отстегнуть крылья, смыть следы битвы, заснуть, – видеть сны о полетах и битвах, или просто скрыться во тьме до пробуждения.

      Но я не могла уйти.

      Пока машина мчалась обратно, и цифры на стенах показывали срок жизни двигателя, – моя мысль стала сияющей струной, метнулась к Мельтиару. В этой струне была пылающая деревня, враг и наша машина, подбитая, летящая назад. Ответ был без слов – едва коснулся сознания, быстро и легко – Мельтиар понял меня, он ждал нас.

      Наверное, все мы позвали его по пути домой.

      Он знал, что случилось, но все равно мы должны были пойти к нему, рассказать о полете. Мы делали так всегда. Это было как ритуал.

      Амира отошла от машины и покачала головой.

      – С ней все в порядке. – Она всегда говорила о машине как о человеке, как об одном из нас. Иногда я завидовала Амире, но не сейчас. – Но оба двигателя надо менять… Завтра мы не сможем полететь.

      – Это и так было ясно, – проговорил Рэгиль. Он взял Амиру за руку и потянул к воротам. – Пойдем.

      Амира кивнула. Она не снимала шлема в полете и не глотала дым – но глаза у нее были красные.

      – Нет, – сказал Лаэнар.

      Я обернулась к нему.

      Наверное, сейчас мы с ним были особенно похожи, – перепачканные в копоти, в обожженных доспехах, с оружием и крыльями. Он был моим отражением, – но я не понимала, о чем он говорит.

      – Я не пойду к Мельтиару, – сказал Лаэнар.

      Мои мысли сейчас горели, вспарывали усталость, взлетали и дробились. Я слышала свой голос, срывающийся и горячий, – «пойдем», «мы должны», «он ждет нас», – но слова звучали внутри, не могли вырваться наружу.

      Между нами был всего один шаг, и я рванулась вперед, схватила Лаэнара за плечи, словно мы все еще были в воздухе и могли упасть.

      – Мы с Амирой отвечаем за машину, – сказал Рэгиль у меня за спиной. – Наша вина, что с ней что-то случилось.

      – И мы сожгли деревню. – Я старалась говорить также спокойно, как Рэгиль, но знала – не получается. – Мы выполнили задание.

      – Не в этом дело! – Лаэнар вырвался из моих рук, остался только след ярости в ладонях. – Мы не справились с врагом! С первым настоящим врагом! Что мы скажем? Что мы ни на что не способны до сих пор? Я не пойду!

      – И обязательно кричать об этом?

      Я обернулась на незнакомый голос, и тут же склонила голову, опустила руки.

      В ангаре редко бывали старшие звезды, но тот, кто заговорил с нами, был много старше нас, возрастом и, быть может, и силой. Я не знала его имени, но он мог быть одним из равных