Второе дыхание. Илья Либман

служил…

      Если тебе это интересно для профессиональных изысканий – могу познакомить с парочкой. Есть среди них и интересные экземпляры, кунцкамерного качества…

      – Вернемся к нашим баранам, однако. У тебя реальный продукт есть или только на бумаге?

      – В принципе, есть дюжина таблеток в холодильнике, готовых для испытания. Жалко, что твоего Полуэкта больше нет – он бы принял на грудь такое.

      – Полуэкт все свое испытывал на черном сегменте богемного общества в Вилледже. На него никто не доносил, все были довольны. Почему бы тебе не найти черных молодых атлетов и не попробовать на них?

      – Ты что, Малыш! Устроенно-буржуазный Лонг Айленд – не Гринедж Вилледж, да и сейчас далеко не 70-е. Если с подопытным что-нибудь случится, то распостранителю грозит серьезный срок для размышлений.

      Малыш смотрит на свои многократные отражения в зеркальных стенах и произносит, как со сцены, про жертвенность ученых в старые времена и добровольном испытании палочками Коха.

      К счастью, в эту минуту я слышу Линины шаги в нашей спальне и думаю, что все удачно складывается – она хотела увидеть Малыша.

      Через несколько минут мы возвращаемся на нашу кухню и видим Лину и Слаша, беседующих над пластиковым стаканом с насекомыми. Слаш очень увлечен объяснениями незнакомой взрослой женщине. От возбуждения его голос звучит с выражением, как при декламации стихов. Я тихо спрашиваю Малыша, что это у него с голосом случилось.

      Малыш пожимает плечами: «Должно быть Лина твоя ему глянулась, как особа противоположного пола.»

      Лина может быть серьезна с незнакомыми детьми и животными. Это такой неотразимый способ понравиться. Есть у нее в запасе и другие не менее неотразимые способы, но о них мне не хочется вспомить сейчас. К ней едут за улыбками, а точнее за их восстановлением практически отовсюду. На заре наших отношений, а они начались на ее территории, на одном из 3 синхронно обслуживаемых кресел, я сказал ей, что в античной Греции у зубных врачей не было новокаина для заморозки, и они просто одевали маски Медузы Гаргоны, чтобы пациенты каменели, так вот у нее, якобы, был такой взгляд без маски…

      Сразу заметно, что Слашу привычней разговаривать с женщинами: он себя ведет довольно раскованно для первой встречи – жестикулирует руками, как синхронный переводчик для немых при ООН.

      Мылаш понимает, о чем я думаю и говорит: « Ребенок должен расти с обоими родителями, а иначе получается сам видишь – кто. Наверстать упущенное всегда сложнее, чем развивавться равномерно. Но мы над этим работаем по мере возможностей. Ты случайно не помнишь, до какого возроста любил залезать к родителям в постель по утрам?»