Далёкая и близкая Сибирь. Андрей Владимирович Яковлев

случившемся, не видел ни молнии, ни яркого шара.

      – Так ведь он не успел её разглядеть, так быстро всё произошло…

      – Отставить, Коробков! Не надо меня перебивать.

      – Есть! Извините, товарищ полковник.

      – Мне в моей части таких инцидентов не надо. Что, по Вашему, мне сказать матери рядового Мажулы? Почему я не уберёг её сына? А?

      – В том, что молния появилась, вероятно, есть и моя вина.

      – Что же ты такого сделал?

      – Я хоть и не верующий, но… – Николай запнулся и посмотрел на полковника.

      Тот впился в него взглядом.

      – Мне кажется, я прогневал Бога…

      – Коробков, ты не в церкви на исповеди! Если по сути сказать нечего, так помалкивай! – разнервничался офицер. – Мало того, что ты тут мне про шаровую молнию заливаешь, так сюда ещё и Бога приплёл. Вот скоро к нам в часть проверяющий приедет, смотри хоть ему всякую околесицу не городи.

      – Но я правду говорю.

      – Правду он говорит! Ладно, иди. Я ещё подумаю, как с этим быть. Понадобишься, вызову. А пока будем ждать, когда Мажула поправится.

      Ночью Петра увезли в Новосибирск. От медиков стало известно, что состояние больного удовлетворительное, но, скорее всего, конечность ему сохранить не удастся, поскольку кисть руки обуглилась до кости. Расследование этого случая внутри части результатов не принесло. Стальной багор, за который схватился Мажула, в месте воздействия энергетического шара немного оплавился. Это было единственное доказательство слов Николая.

      Недели через две про инцидент уже никто и не вспоминал. Никто, кроме Николая. Его злоключения на этом не закончились. Во всём этом он видел наказание свыше за свой проступок – убийство несчастной жабы.

      3

      – Проснитесь, пожалуйста, – тормошила его за плечо стюардесса. – Скоро подлетаем.

      Николай покрутил головой, вероятно, он всё же задремал. Посмотрел в иллюминатор, там было светло. Разбудил Людмилу.

      – Говорят, подлетаем, – сказал он ей.

      – Ага, – отозвалась Люда сонным голосом. – Пустите меня, я пойду, умоюсь.

      Отстояв очередь, образовавшуюся около туалета, Людмила привела себя в порядок и вернулась на место.

      – Как Вы себя чувствуете? – спросил её Николай.

      – Всё хорошо, – ответила Люда. – Спасибо Вам, что поддержали меня.

      – Не за что.

      Самолёт стал снижаться. Вскоре сквозь облака показалась полоска русла Амура, заснеженный массив дальневосточной тайги, разделённый на сектора линиями автодорог. По громкой связи объявили температуру в районе аэропорта Хабаровск – минус 28 градусов.

      – Холодно у Вас, – сказал Николай.

      – Ага, – отозвалась Людмила. – Так зима же.

      – Ну да.

      – Вас в аэропорту встречают? – спросила Люда.

      – Да. А Вас?

      – Обычно мои родители приезжают на своей машине.

      – Понятно.

      Николай достал из ящика верхнюю одежду. Оделся сам и помог своей спутнице.

      – Людмила,