За то, что я руки твои не сумел удержать… (сборник). Осип Мандельштам

голубь не боится грома,

      Которым Церковь говорит;

      В апостольском созвучьи: Roma! —

      Он только сердце веселит.

      Я повторяю это имя

      Под вечным куполом небес,

      Хоть говоривший мне о Риме

      В священном сумраке исчез!

Сентябрь 1914

      Посох

      Посох мой, моя свобода —

      Сердцевина бытия,

      Скоро ль истиной народа

      Станет истина моя?

      Я земле не поклонился

      Прежде, чем себя нашел;

      Посох взял, развеселился

      И в далекий Рим пошел.

      А снега на черных пашнях

      Не растают никогда,

      И печаль моих домашних

      Мне по-прежнему чужда.

      Снег растает на утесах —

      Солнцем истины палим…

      Прав народ, вручивший посох

      Мне, увидевшему Рим!

1914, 1927

      Ода Бетховену

      Бывает сердце так сурово,

      Что и любя его не тронь!

      И в темной комнате глухого

      Бетховена горит огонь.

      И я не мог твоей, мучитель,

      Чрезмерной радости понять:

      Уже бросает исполнитель

      Испепеленную тетрадь.

      Когда земля гудит от грома

      И речка бурная ревет

      Сильней грозы и бурелома,

      Кто этот дивный пешеход?

      Он так стремительно ступает

      С зеленой шляпою в руке,

      И ветер полы развевает

      На неуклюжем сюртуке.

      С кем можно глубже и полнее

      Всю чашу нежности испить;

      Кто может, ярче пламенея,

      Усилье воли освятить;

      Кто по-крестьянски, сын фламандца,

      Мир пригласил на ритурнель

      И до тех пор не кончил танца,

      Пока не вышел буйный хмель?

      О, Дионис, как муж, наивный

      И благодарный, как дитя,

      Ты перенес свой жребий дивный

      То негодуя, то шутя!

      С каким глухим негодованьем

      Ты собирал с князей оброк

      Или с рассеянным вниманьем

      На фортепьянный шел урок!

      Тебе монашеские кельи —

      Всемирной радости приют,

      Тебе в пророческом весельи

      Огнепоклонники поют;

      Огонь пылает в человеке,

      Его унять никто не мог.

      Тебя назвать не смели греки,

      Но чтили, неизвестный бог!

      О, величавой жертвы пламя!

      Полнеба охватил костер —

      И царской скинии над нами

      Разодран шелковый шатер.

      И в промежутке воспаленном —

      Где мы не видим ничего —

      Ты указал в чертоге тронном

      На белой славы торжество!

1914

      «Уничтожает пламень…»

      Уничтожает пламень

      Сухую жизнь мою,

      И ныне я не камень,

      А дерево пою.

      Оно легко и грубо;

      Из одного куска

      И сердцевина дуба,

      И весла рыбака.

      Вбивайте крепче сваи,

      Стучите, молотки,

      О деревянном рае,

      Где