Книга Извращений. Извас Фрай

у тебя пронесётся мысль, что тебе следует поторопиться – и что ты с большим удовольствием никогда в жизни не встретишься с этим извращённым русским, испортившего свою жизнь и бизнес дорогими развлечениями.

      Ты подумаешь: «А что будет дальше?». Просто приедет такси и заберёт тебя? А что, если те люди, что будут гнаться за тобой – знают, где ты живёшь?! Что будет, когда они придут к тебе? Но ты решишь, что в любом случае – уже ничего не сможешь изменить – классическая стратегия для… Ты подумаешь: «Во что превратилась моя жизнь?». Но какой она могла бы быть? Скоро – приедет такси. Ты снова погрузишься в свою реальность – ведь у тебя ещё будут дела.

      – Пока, Монро, – скажешь ты.

      Он лукаво улыбнётся.

      – До встречи, – скажет, – но только – не в этом баре. Всё равно – здесь баров больше, чем в старом-добром токийском Синдзюку.

      Он будет махать тебе рукой, пока его образ не сольётся с каплями дождя, падающими на машинное окно перед глазами маленького, двадцатисемилетнего тебя – ещё совсем мальчика, которому предстоит жизнь.

      – Куда едем? – донесётся из далека голос водителя.

      Ты назовёшь ему адрес.

      – А-а, – спросит, – оплатить-то ты сможешь?

      Ты достанешь две добротные купюры из большой пачки и скажешь:

      – Сдачи не надо!

      – Понял, шеф, – он отдаст тебе честь и добросовестно начнёт исполнять свою работу.

      В этом районе – баров действительно будет больше, чем в токийском Синдзюку, в котором тебе – не удастся побывать никогда. Город будет грязным, величественным. В нём – всё уродство преисполнится немыслимого достоинства. К тому моменту – ты не посетишь ни один другой город – ни разу не убежишь дальше десяти километров от черты своего дома. Но ты мог бы сказать тогда: «Я был во всех городах мира». Потому что не останется ни одного места на Земле, до куда не доползли бы щупальца твоего города – и которое он не смог бы впитать в себя. Дворцы и трущобу – одноэтажная империя на семи северных холмах; и шестидесятиэтажные жилые небоскрёбы в южных низинах. Старый центр в архитектурном стиле, как будто срисованном с купюры в двадцать евро. Двадцать тысяч рабочих, которые будут мыть дороги жидким мылом – и всё равно не смоют и десятой доли грязи. И население – которое будет равно всему славному румынскому народу – в черте одного города.

      Куда бы ты ни поехал – ты всё равно попадёшь домой. Монро скажет: «Это твоё проклятие». Ты захочешь всё понять – и не поймёшь ничего. Для этого – я здесь. Отдаю себя в заточение лесу и снегу, чтобы писать о тебе и о городе внутри тебя – внутри каждого жителя, как бы далеко он от него ни ушел. Ты поймёшь всё только тогда, когда все твои злоключения приведут тебя ко мне. И перед самой смертью – ты почувствуешь настоящую жизнь.

      Ты захочешь, что бы мир был таким: что бы в нём – не пришлось ничего доказывать. Но будет так – как и всегда – смотря на него, ты ничего не сможешь понять. Этот дождливый пейзаж за окном – будет как листок с записью о содержании сна, увиденного в одну безымянную ночь полтора десятилетия назад. Ты не узнаешь ни слов