Последнее плавание капитана Эриксона. Игорь Болгарин

Атлантику! – торопливо и напористо ответил Эриксон. – Или в северные моря. Был бы фрахт, пошел бы. Я в нее, как в себя, верю.

      – Ну, зачем же так далеко? – миролюбиво остановил Эриксона маклер и снова подчеркнуто небрежно спросил: – В Россию ты когда-нибудь ходил?

      – Пару раз ходил в Петроград. Давно. Тогда у них было тихо. Теперь же отправиться туда может только полный идиот.

      – А что, разве ты не рискуешь, когда ходишь по Ботническому? – попыхивая сигарой, задумчиво спросил маклер. – Сходить в Россию, конечно, определенный риск есть, но зато и заработок не сравнить. – И после долгого молчания добавил: – Ты так хвалишь свою посудину, что мне, право, захотелось ее поближе рассмотреть…

      Они прошлись по палубе, спустились в кочегарку, заглянули в машинное отделение… Маклер внимательно, цепко рассматривал все вокруг. Поднял решетку, прикрывающую днище, проверил, сухо ли там. Провел пальцем по шву…

      – Слушай, а она у тебя еще в порядке. Хорошо следишь.

      – Это мой дом и моя семья, – ответил капитан. – На ней я в основном и живу. В свой дом приезжаю лишь затем, чтобы проведать кота и собаку.

      – Забрал бы их сюда.

      – Пытался. Кот не выдерживает качки, а пес – одиночества.

      Они поднялись наверх. Здесь гулял прохладный ветерок, стучала в борта набегающая волна, и пароход отвечал ей слегка приглушенным гулом. Надрывно кричали чайки. Воздух был чистый, осенний. На горизонте светило совсем низко висящее солнце. Бабье лето.

      – Может, все же скажешь, кто меня нанимает? – решительно спросил Эриксон.

      Маклер хитровато улыбнулся:

      – Разве это для тебя так важно? – И, немного помедлив, ответил: – Нет, не я. Но чтобы тебе было спокойнее, скажу: я тоже буду принимать участие в доле.

      Капитан вопросительно посмотрел на Бергстрема:

      – Оружие?

      – За кого ты меня принимаешь? Мы с тобой не первый год знакомы. Поверь, я тоже, как и ты, не полный идиот, чтобы связываться с оружием, – улыбнулся маклер. – Ничего противозаконного…

      Эриксон продолжал вопросительно смотреть на маклера. И Бергстрем продолжил:

      – Крестьянин, наш ли, равно как и русский, с осени начинает думать о весне. Плуги, бороны, лопаты… За такой груз тебя никто не осудит. Обратно загрузишься льняным семенем. Там оно сейчас почти ничего не стоит, а у нас цены на льняное масло поднялись почти до небес. Считай, набьешь пузо своей посудины золотом. Пара ходок, и ты станешь миллионером… Ну, так как? Принимаешь предложение?

      Эриксон еще какое-то время, сомневаясь, размышлял. Он понимал: удастся ли стать миллионером – большой вопрос, а вот голову потерять можно легко и просто. Но и жить впроголодь, не зная, что будет и завтра, и через неделю, а то и через месяц…

      Немного помедлив, он протянул Бергстрему руку.

      8

      Вскоре, вероятнее всего, в тот же день маклер Бергстем доложил премьер-министру Хольнеру о том, что подходящий пароход он нашел и обо всем договорился. Капитан надежный, но в связи с предстоящим риском запросил за рейс слишком высокую цену.

      Хольнер ответил