Узкие улочки жизни. Вероника Иванова

немножко больше.

      Ева судорожно вжимает голову в плечи.

      Так вот чего ты боишься, девочка: открытия тайн. Детских и наивных либо страшных и кровавых – неважно. Но тебе становится жутко, когда представляешь, как кто-то забирается в твою голову и начинает копать, копать, копать…

      – Не бойся.

      – Тебе легко говорить. Ты же мужчина.

      – Открою тебе самый тщательно скрываемый с начала времен секрет: мужчины тоже испытывают страх. И даже чаще, чем женщины.

      Она недоверчиво щурится:

      – Врешь.

      – Нисколечко. Просто когда рядом находится тот, кому еще страшнее, нам приходится быть храбрыми. Или хотя бы делать вид.

      – Ничего-то ты не делаешь. Ты не боишься. Совсем.

      – Неправда, я очень сильно испугался. Сегодня, на кухне.

      Ева подумала и отрицательно качнула головой:

      – Не было в тебе страха. Было что-то другое. Сильное, почти яростное.

      Эх, тяжело же находиться рядом с медиумом! Простите, оговорился: с без пяти минут сьюпом.

      Именно ярость и ничто иное. Злобная, рассерженная, искренняя ярость обиженного ребенка. Я не мог допустить, чтобы с моей коллегой случилось что-то нехорошее, но при этом не мог сделать что-то большее, чем делал. Собственно, от могущества, загнанного в строгие рамки, и бесился.

      – А еще… Ты был недоволен. Словно я хотела сделать что-то плохое, что-то неприличное. И кажется, собирался меня отругать. Совсем как отец. Как настоящий отец.

      Ну вот и умерла моя невинная мечта стать для девочки кем-то большим в плане нежных чувств, нежели друг. Но я рад. Быть отцом – не самое плохое занятие на свете. Хотя бы и всего лишь названым.

* * *

      Стук дверного кольца звучал решительно и бесцеремонно, целиком соответствуя статусу посетителя. Я ошибся всего на полчаса: полиция нагрянула в салон не сразу после обеда, а чуть погодя, ровно с той задержкой, что требовалась для неспешной прогулки по Хоффнунгштрассе после сытного перекуса.

      – Сегодня салон не работает, – сообщил я, открыв дверь.

      – Не имеет значения. – Перед моим носом махнули удостоверением младшего полицейского инспектора. – Мне нужен герр Стоун.

      – Это я.

      Полицейский достал блокнот с замусоленным корешком, неторопливо перелистнул несколько страниц и начал зачитывать, после каждой фразы сверяя свидетельские показания с внешним видом объекта. То есть с моим видом.

      – Рост выше среднего, можно сказать, высокий… Телосложение пропорциональное, плотное, но на профессионального спортсмена не похож… Лицо овальное, с высокими скулами, глаза светлые, нос прямой, подбородок крупный… Волосы каштановые, светлые, стрижка обычная… Описание подходит.

      Он захлопнул блокнот и, сурово глядя мне в глаза, задал последний вопрос:

      – Вы посещали вчера ресторан под названием «Кофейная роща»?

      – Да. Какие-то проблемы, инспектор?

      – Прошу вас пройти со