«Роза» Исфахана. Михель Гавен

коды защитной системы SCADA, но был обезврежен иранскими программистами. Из строя удалось вывести только несколько персональных компьютеров сотрудников АЭС, а основная система осталась неповрежденной.

      Иран немедленно обвинил германский концерн Siemens, который разработал оборудование и программное обеспечение для иранской АЭС, в разглашении коммерческой тайны, чем якобы сделал кибератаку врага возможной. Однако на самом деле, Джин знала это точно, репутация Siemens пострадала напрасно. На самом деле коды системы SCADA были считаны с помощью новейшей программы сканирования излучений, пересланной ей из Израиля в одном из информационных контейнеров. Именно благодаря этой программе Джин и её помощникам удалось не только считать коды защитной системы SCADA, но и благополучно переправить их в Израиль, а там уж за их обработку взялись лучшие компьютерные программисты.

      Джин повернулась, чтобы налить себе кофе, край рукава случайно задел мышь, и на мониторе высветилась репродукция картины Рафаэля Санти «Снятие с Креста». Мысли тотчас перенеслись в Париж…

* * *

      …Характерным жестом отбросив волосы назад, Наталья Голицын несколько мгновений молча смотрела на светившуюся на экране её компьютера в кабинете парижской клиники точно такую же репродукцию, потом сказала:

      – Я часто смотрю на это творение Рафаэля, считаю его чем-то вроде талисмана. И еще оно служит мне постоянным напоминанием…

      – Напоминанием о чем, мама? – Джин присела рядом, тоже перевела взгляд на экран компьютера.

      – О том, что роль человека в этом мире не так уж мала, как порой кажется, – ответила мать. Помолчав, пустилась в воспоминания. – Я была с мадам Маренн, твоей бабушкой, в Италии, когда узнала, что моя сестра Лиза решила вернуться в Россию. Руди Крестен, бывший офицер дивизии «Дас Рейх» и близкий друг Лизы, сообщил мне, что она уже оформила все документы и скоро уедет. Меня охватило отчаяние: я была уверена, что сразу по возвращении на родину Лизу ждет верный арест. Поделилась своими опасениями с мадам Маренн. Выслушав меня, она неожиданно спросила: «Натали, ты помнишь картину Рафаэля Санти, которой мы с тобой долго любовались в Ватикане?». Я удивилась: при чем здесь картина? Пожав плечами, ответила вопросом на вопрос: «Ты имеешь в виду изображенную на картине “Снятие с Креста” библейскую сцену?». Помню, Маренн тогда чуть заметно улыбнулась; ты знаешь, как она умела это делать, практически одними глазами. А потом сказала: «Это очень важная сцена, Натали. Задумайся, вспомни. Христос умер. Его больше нет. Бездыханное тело Сына Божьего держат на руках ученики. Рядом, почти лишившись чувств, стоит Богоматерь. Её поддерживает Мария Магдалина. Фактически Богоматерь в этот момент тоже отсутствует. Человеческий мир остался без Бога, один на один со Злом. О грядущем Воскресении Христа никому еще неизвестно. А ведь собравшиеся у Его тела ученики – всего лишь люди. Такие, как мы с тобой, Натали. Они еще не святые, их изображениям еще не посвящают канонические иконы и храмовые фрески. Они пока