Оперативный псевдоним «Ландыш». Вера Нечаева

спросил комсорг факультета Михаил Лосев после первого же собрания.

      – Я… У меня… Мне поручали заниматься с отстающими. Поэтому и рекомендацию сюда дали.

      – А сама куда хотела? – продолжал допрос комсорг.

      – Да мне с пятого класса так говорят, – отшучивалась Оля, хотя то, что она говорила, было правдой – ничем другим в школе ее занять не смогли.

      – Тогда так. Через месяц картина станет ясной. Начнешь заниматься с кем-нибудь. Но серьезно. Дневник будешь вести и отчитываться. Понятно? – долговязый Миша бдительно следил за всем факультетом, но особенно «отличал» симпатичных девушек.

      Оля согласно кивала головой.

      Заниматься можно было сразу со всеми: группа была аховая.

      – А что ж ты хотела? – удивлялась Анна Семеновна рассказам Оли. – Чтоб взяли без экзаменов и в хорошую группу? Так не бывает. Старайся. Может, и выплывешь куда.

      В группе было «целых» два парня: одному досталась должность групкомсорга, другому – старосты. Девушки были, как и Оля, из далеких сел и таких же городков. Все они были неинтересными во всех смыслах этого слова. Они старательно учились, бесконечно прихорашивались всеми доступными средствами, были безмерно болтливы и бескрайне любопытны.

      – Олька, ты чего в читалку не ходишь? Все одна да одна. И живешь не в общаге. У нас знаешь, как весело?

      Оле хотелось ответить, что ей сполна хватает «веселья» на занятиях, но она отшучивалась и старалась все перерывы провести наедине с книгой, чтобы не вступать в дурацкие, на ее взгляд, разговоры.

      Два предмета довлели над всеми: история партии и иностранный язык. Обе кафедры зверствовали, каждая по-своему. С историей помогла Анна Семеновна.

      – У меня есть конспекты, можешь взять себе, – предложила она, отдавая множество школьных тетрадок, по одной-две на каждый первоисточник. – Смотри – это конспект, а это объяснения.

      Оля быстро научилась подделывать почти каллиграфический почерк своей хозяйки, освободив себе массу времени.

      – Ты совсем иначе пишешь, – удивлялся комсорг группы, разглядывая очередную тетрадку.

      – Я обычно не очень стараюсь, но разве можно товарища Сталина конспектировать небрежно?

      Комсорг отстал. Зато полюбил задавать вопросы преподаватель. Почти все ответы были записаны у нее в конце тетрадки.

      – Эти вопросы им на курсах диктуют вместе с ответами, – комментировала Анна Семеновна. – Одни сочиняют, другие задают вопросы, третьи – отвечают. Из головы вопросы опасно задавать – можно не то услышать.

      С немецким был «провал»: группа языка не знала совершенно. Начали с алфавита. Оля умирала от скуки, почти засыпала на занятиях, но боялась, что скоро придется открыть рот и заговорить.

      Дома Оля почти всегда была одна: хозяйка пропадала на работе.

      – Анна Семеновна! – спросила Оля как-то. – А где вы работаете?

      – Я тебя не спрашиваю, откуда ты знаешь товарища Николая. И ты не лезь в мои дела. Работаю. Честно и добросовестно. А ты бы лучше газету почитала.