Принимая во внимание. Станислав Рем

ответ не годится. – Глебский прошёл в центр кабинета. – Смотрите детально. Что отсутствует на столе, в шкафах, в гардеробе? Естественно, в первую очередь проверьте содержимое стола и несгораемого шкафа. Арсений Федотович, что стоим? Приступаем!

      Малышев задержался у порога. Странное чувство овладело им. Кабинет не изменился. Всё находилось на своих местах, как при Василии Трифоновиче. И двухтумбовый, дубовый стол, с полированной столешницей, на котором стоял письменный прибор, лежало несколько папок и блокнот в твёрдом, картонном переплёте. Крепкий стул во главе стола. Стол для совещаний, над ним – портрет Дзержинского. Книжные шкафы. Пылящиеся в них тома Ленина, со вставленными для глаза посетителя закладками, громоздились на своих местах. В углу, как обычно, выделялся из общего интерьера, металлический, несгораемый сейф, выкрашенный в едко-зелёный цвет. Всё знакомо и обыденно. И неприятно. Малышева не покидало чувство, будто полковника нашли не на улице, а именно в этом кабинете. Мало того, ощущение было таковым, что, казалось, сделай с десяток шагов, загляни за стол, и обнаружишь лежащее мёртвое тело Василия Трифоновича.

      – Александр Константинович, что вы в дверях остолбенели? – Голос Глебского привёл майора в чувство. – Проходите, помогите товарищу Сысоеву в осмотре. Арсений Федотович, какими делами Василий Трифонович интересовался в последние дни?

      – В основном теми, что связаны с несением пограничной службы. Ему из архива доставили дела по прошлогодним событиям в Сковородинском и Михайловском погранотрядах. Девятого и десятого числа интересовался личными делами всех граждан китайского происхождения, что проживают в Благовещенске. В последние дни несколько раз ездил на встречу с первым секретарём обкома партии товарищем Аврамеевым…

      – Вы присутствовали при встречах? – тут же поинтересовался Глебский.

      – Никак нет, товарищ подполковник. На встречах подобного ранга нам присутствовать не положено.

      – Значит, ездил один? И никогда никого с собой не брал?

      – Совершенно верно.

      – А что за события произошли в прошлом году в тех погранотрядах?

      Сысоев вместо ответа посмотрел на Малышева.

      – В сентябре и октябре прошлого года на охраняемой данными отрядами территории имели место инциденты, связанные с нарушением границы, – дал ответ майор.

      – Понятно. Арсений Федотович, взгляните, все дела на месте? – Глебский кивнул на картонные папки, горкой лежащие на столе. – Ничего не пропало?

      Сысоев быстро перелистал документы.

      – Всё на месте.

      – Уверены?

      – Да, – чётко ответил Сысоев и тут же добавил: – У меня хорошая память. Да и Василий Трифонович не имел привычки брать работу на дом.

      – Хорошее качество, – выдохнул москвич. – А вот у меня, знаете ли, так не получается. Нет, бумаги, конечно, не беру, а вот в голове постоянно каша из проблем варится. Из стола Василия Трифоновича ничего не пропало? К примеру, табельное оружие. Он его в столе держал? Или в сейфе?

      – В