Опознание. Лиад Шохам

он запутался!

      – Я тебе объясню кое-что, Нево, – прервал молчание Нахум. – Дело против тебя верное. Мне достаточно того, что ты уже сказал об Ади Регев, твоих извинений и раскаяния. Я вообще не обязан сидеть тут весь день напролет и разговоры с тобой разговаривать. Могу пойти домой, к семье, покататься с сыном на велосипедах, как обещал ему. Свою работу я сделал. Напишешь ты признание или нет, меня не интересует. Но я, в отличие от тебя, не играю в игры. Я был честен, когда сказал, что хочу помочь тебе. Так что теперь сам решай, хочешь ли ты провести ближайшие двадцать лет за решеткой. Давай, пиши про изнасилование, про нож, про все…

      – Но я ничего не делал… – Зив слышал свой тихий дрожащий голос, но был уже не в состоянии вернуть себе ощущение уверенности, наполнявшее его считаные минуты назад.

      – Ты не слушаешь меня, парень. Я предлагаю тебе сделку. Расскажи мне, как все было, и я позабочусь, чтобы тебе скостили срок. Тебе стоило бы ухватиться за мое предложение обеими руками. Если не хочешь – не вопрос. Я уважаю твое решение. Встану сейчас и уйду, и ты меня больше не увидишь. Но тогда ты будешь гнить в тюрьме и проклинать свою глупость, этот миг, когда тебе предложили помощь, а ты не принял ее.

      Зив молча смотрел на инспектора. Что бы он ни сделал, все сработает против него. Он в ловушке. Вдруг он почувствовал: еще минута – и мочевой пузырь просто лопнет.

      – Мне нужно в туалет, – сказал он.

      Нахум рассмеялся:

      – Так дело не пойдет. Ты идешь в туалет, когда я говорю, что тебе пора в туалет. Привыкай к этому. Примерно так тебе придется провести ближайшие двадцать лет.

      Быстро же он сменил тон, подумал Зив. А всего несколько минут назад объяснял, как сильно хочет помочь.

      – У тебя две минуты на то, чтобы принять решение. Если ты не начинаешь писать, как все было, я встаю и ухожу, – продолжал Нахум.

      Зив заерзал на стуле. Нахум монотонно барабанил пальцем по столу: тук, тук, тук… Палец поднимается и опускается. Стрелки на часах движутся. Его время истекает. Нахум убыстрил темп. Тук-тук-тук…

      Звонок мобильного телефона нарушил тишину. Нахум посмотрел на экран и улыбнулся Зиву.

      – Знаешь, кто это? – спросил он.

      Зив помотал головой. Ему очень, очень сильно надо в туалет.

      – Это криминальный репортер со второго канала, – пояснил Нахум. – Он узнал, что мы задержали тебя. Просит сообщить имя и дать фотографию. Что скажешь, дадим ему? Сделаем тебя знаменитостью, чтобы вся страна знала, кто ты. Чтобы вся твоя семья и, конечно, твой сын увидели твою физиономию в новостях?

      Зив представил, как Мейрав и Гили сидят в гостиной и слушают новости. Что подумает Мейрав? Поверит ли она, что он способен на такое? И что почувствует Гили, когда вдруг увидит лицо отца на экране телевизора? Других близких у Зива в общем-то и нет. Родители умерли, с братом Итаем он почти не общается. Друзей тоже нет. До развода у них с Мейрав были общие друзья, но после развода друзья достались бывшей жене. От мысли об отце и матери у него защемило сердце. Не проходит ни дня, чтобы он не вспоминал о них. Ему особенно