Суд офицерской чести (сборник). Александр Кердан

Петровна поставила телефон через полгода работы в буфете горкома партии. Правда, надо отдать ей должное, она никогда никому не отказывала: ночь-заполночь – приходи, звони, если нужно. Вот даже условный сигнал придумала, как к телефону соседей звать…

      Он поднялся к ней, спросил:

      – Кто там, Петровна?

      – Из части тебя, Саша… – доложила соседка. – Полковник какой-то, фамилию не расслышала…

      – И чего хотят? Я ведь только что телеграмму о болезни матери отправил…

      Звонил Смолин:

      – Привет, комиссар… Как дела?

      Кравец коротко объяснил ситуацию, спросил:

      – Телеграмму получил?

      – Нет ещё. Но если бы и получил, всё равно позвонил бы…

      – Что случилось?

      – Да, на войну готовимся…

      – Ты чего, Сергей Владимирович, открытым текстом шпаришь? Враг подслушивает! – по привычке понизил голос Кравец.

      – Да какие теперь секреты? Бакатин, ёкарный бабай, все наши секреты вместе с шифровальными кодами американцам выдал… По телевизору да из газет нынче можно больше узнать, чем из документов с грифом… Не волнуйся, Саня: тот, кто не должен знать о наших приготовлениях, узнал о них в первую очередь… Как говорится, враг среди нас!

      – А кто враг-то?

      – Не поверишь, сам не знаю… Эшелоны оформляем на юг… До той узловой, куда третий мотострелковый отправили. Помнишь?

      – Ага, – отозвался Кравец. Речь шла о Северной Осетии, где уже пару месяцев находился батальон их полка.

      Кравцу не к месту вспомнилось, как в декабре семьдесят девятого на их аэродроме для дозаправки приземлились десять Ан-12, до отказа набитых десантниками, без знаков различия, но с полным снаряжением и боекомплектом. Прилёт этот был окутан какой-то тайной. В автозаправщики были посажены офицеры батальона обеспечения, на стоянках дежурили инженеры и политотдельцы. Пока специалисты осматривали и заправляли самолеты, Кравец вместе с другими политработниками разносил газеты и термосы с горячим чаем.

      Первый вопрос, который задавали в каждом самолете, – выходить из них десантникам было категорически запрещено:

      – Ребята, что в мире происходит?

      Стало понятно: они не знают, куда летят. Потом выяснилось – в Афган. «Всякая большая война начинается с тайны и неразберихи», – подвёл итог невесёлым воспоминаниям Кравец, но в трубку сказал ободряюще:

      – Может, не так страшен чёрт, как его малюют? Может, это и не война?..

      – Не думаю… Слишком много помощников из штаба округа понаехало… Подготовку к командировке контролируют. Но и окружники, ёкарный бабай, не знают, в какой бочке мы будем затычкой… Наше дело – телячье… Куда прикажут, туда и поедем… – продолжил Смолин излагать диспозицию. – Я вот что тебе звоню, Саня. Нужен ты здесь позарез! Знаю, что причина у тебя уважительная… Но если сможешь, приезжай поскорей!

      – Приеду, командир, – пообещал Кравец.

      Попрощавшись со Смолиным и поблагодарив Зою Петровну, он спустился