Новая жизнь. Первая часть. Анна Май

не срывает сроки, – но Фертов на том конце кидает трубку. Что за свинья! А Федотов, как и Фертов, на самом деле запросто может учудить, у него тоже нелады с памятью и ему также без конца приходиться напоминать, что и куда слать. Еще он может сказать: «Это безнравственное издание, я с ним работать не буду», – хотя еще год-два назад, когда его материальное положение было хуже, его подобная дилемма не мучала! На самом деле «безнравственность» Федотов определяет весьма причудливо: например, если вечно занятой редактор разговаривал с ним, как ему показалось, «через губу». Федотов на подобные вещи всегда очень обижается. И не замечает, как он сам постоянно давит на людей! Из-за этого с ним в ряде изданий уже ни за что не хотят связываться: «Этот фотограф так наседает! Требует себе гонорары выше, чем у Плотникова, но его работы совсем не того же уровня, что у Петросяна. И художественно, и технически порой просто брак». Ну да, вот в этом они копия, Федотов и Фертов: оба убеждены, что гении, хотя всего лишь крепкие середнячки. Зато из-за своего апломба оба фотографа умеют выжимать для себя гонорары выше обычной ставки. Поэтому в целом у них выходит прилично и они могут позволить себе выкобениваться, как Федотов с его подвижной шкалой нравственности.

      «А как же я? Мне что прикажешь делать?». Но у Лехи на все один ответ: «Молись, и Бог поможет».

      – Но я могу умереть без лечения! У меня на рентгене нашли гнойник в челюсти под зубом, совсем рядом с нервом. И мозгом! – время от времени, каждые несколько лет у нас происходят подобные перепалки. Обычно как раз на тему зубов, эта проблема всегда возникает так внезапно!

      – Ничего, не умрешь. А умрешь, на этом свете жизнь не кончается. Радуйся, ты скорее увидишь Бога.

      – Но мне плохо!

      – Всем плохо. Ничего, на том свете отдохнем. А я не занимаю тем, кто в срок не отдает. – отличный друг, нечего сказать! Я заняла у него первый раз накануне дефолта в баксах, и отдавать он потребовал в них же. Но доллар резко подорожал, так что сумма долга вышла намного больше. И ведь я вернула, пусть и по частям, хотя тогда всем платили с огромными задержками, если вообще платили! Я же не нарочно! А он… Наташа говорит, это потому, что мужики толстокожие, зацикленные на себе. Они все забывают слишком скоро: например, как им самим было хреново в сходных ситуациях. А с состраданием и милосердием у большинства из них вообще проблемы. Так, нищим в метро всегда подают только женщины…

      Федотов, правда, под конец разговора сказал, что может занять 200—300 рублей. Как будто они меня спасут! Я на одни междугородние разговоры с Москвой в три раза больше за неполный месяц потратила. Ведь ко всему прочему, приходится без конца объясняться из-за фотографов и уверять: остальное придет вот-вот. Письма порой теряются в куче редакторской почты, но Федотов с Фертовым никогда не делают контрольных звонков или имейлов: «Все прошло?». Почему за них это должна делать я? Мне что, больше всех надо? Мы – равные партнеры! Им ведь тоже нужны деньги! Я им – не нянька! Фертов вообще лет на 15 меня старше, Леха на 10.