Новая жизнь. Первая часть. Анна Май

расположить. «Мама есть мама», как справедливо замечает Роберто. Кстати, итальянец Донну очень любил и, похоже, чувства до сих пор не перегорели, раз он в своих письмах оправдывает ее измены. И мне он написал, как мне кажется, не просто так. А зачем? Потому что корни Донны тоже из наших краев, из бывшей России? Или он написал мне, потому что мы с Донной чем-то внешне похожи? Или причина в том, что я моложе этой мадам и, вероятно, внешне эффектней – во всяком случае, на фото, и Роберто надеется таким образом пробудить в бывшей супружнице ревность? Ох, не по душе мне все это!

      Затем у нас есть подросток, который будет очень «рад» тому, что отец переедет в его детскую, потому что свою спальню Роберто обещал дать мне. Кстати, интересно, как долго итальянец будет сдерживаться, находясь со мной рядом? Судя по моему опыту общения с нашими мужиками, он полезет ко мне в самой грубой и неприглядной форме в первый же день, вернее, ночь. Хоть Роберто и подчеркивает, что приглашает меня с визитом всего лишь как «добрый друг», и «что дальше – покажет будущее. Его никто не знает», я уже оказывалась в таких ситуациях. Например, с Борисом и Димой – это из тех, с кем я все-таки согласилась переспать «добровольно-принудительно». Фактически, насилуя себя, твердя себе из всех сил: «Ну он же тебе нравится, так чего тянуть? Ну и что, что я его пока не люблю: сексом сейчас все вокруг занимаются и без любви! Это ты дура старомодная. Рано или поздно это все равно случилось бы. Ну и что, что я сейчас не хочу, это эгоистично с моей стороны – ведь он говорит, что у него зверски болят яйца» (мне как-то в голову не приходило, как и многим девчонкам, что это со стороны гораздо более взрослых самцов эгоистично и некрасиво давить на жалость и манипулировать неопытной девушкой, стремящейся всем угодить).

      С еще двумя приставалами, которые мне были откровенно противны, пришлось драться, вялой, уставшей и сонной. А потом топать ночью куда глаза глядят. Один раз московский фотограф Анатолий Мелихов, с которым я сотрудничала, позвонил мне в Питер и пригласил приехать пожить несколько месяцев в одной из его свободных квартир – мол, в столице для тебя больше шансов в плане денег и карьеры, «ты талантливая девочка». В 20 лет я наивно поверила, что он просто «очень добрый», тем более что это было уже после того, как Геннадий Петров бескорыстно отстоял меня перед деканшей и всей приемной комиссией и тоже за способности. Анатолий вдобавок годился мне в дедушки. Но оказалось, московскому казанове мало законной жены и трех любовниц! После отвратной потасовки (я смогла отбиться, хотя весовые категории были совсем не равны) я всю ночь не сомкнула глаз, а на рассвете он меня выгнал. Это было фигово – оказаться ночью на улице в чужом городе и тебе совсем некуда пойти.

      Ну почему, когда метро закрыто и другой транспорт тоже не ходит, вдруг выясняется, что слова «просто друг» и «приезжай в гости – клянусь, я не буду к тебе приставать» нужно было понимать не в том смысле. А в каком?!