Подрядчик. Константин Александрович Костин

отделения милиции километров пять, но, опять же, в восемьдесят восьмом году на улицах в час ночи еще не было пробок! Надо тикать.

      Пистолет отлетел пес знает куда, искать его слишком долго. Но пачка банкнот валялась на самом видном месте. Подобрав ее, я схватил первое, что попалось под руку, а это оказался видеомагнитофон, и метнул снаряд в окно. Пластиковая коробка разнесла стекло вдребезги, но звона, кроме того, что и так засел у меня в голове, я не услышал. Разбежавшись, я запрыгнул на подоконник. Ох… кажется, первый этаж, но, один черт, высоко. И, признаться, сыкотно.

      Волгарь таксиста как раз вспыхнул фарами и начал пятиться, разворачиваясь. Времени думать не оставалось, и я оттолкнулся ногами от подоконника. Приземлившись, не удержавшись на ногах, перекатившись через спину, я вспомнил выражение «земля пухом». Нифига она не пухом! Твердая, как сталь!

      На дорогу я выскочил как раз перед капотом ГАЗа. Была бы у Николая хоть капля соображаловки – он бы снес меня, и самый гуманный суд в мире оправдал бы таксиста – к гадалке не ходи. Как раз с мозгами, похоже, у шофера был серьезный напряг. Или же кишка оказалась тонка. Но, чего уж говорить – меня не особо расстроило, что хромированный бампер лишь чуть коснулся моих штанин, а не снес мою голову. Похлопав по капоту, оставив на желтой краске красный отпечаток своей пятерни, я запрыгнул в салон. Водила испуганно вжал голову в плечи, и попытался слиться воедино со своим креслом. Не вышло.

      – Чего смотришь, придурок? – рыкнул я. – Дави гашетку.

      Тот попытался что-то сказать, но удалось лишь несколько раз беззвучно открыть и закрыть рот. Прямо, как рыба! Оставив бесплодные попытки, Коля лихорадочно закрутил головой.