Просто Саша (сборник). Сергей Баруздин

что на них все смотрели. А Ленька прятал глаза, ерзал на месте и никак не мог дождаться, когда в зале потушат свет.

      Наконец начинался сеанс, и Ленька, вероятно, от долгого ожидания, почему-то принимался сопеть носом и чихать. Как назло, в самое неподходящее время у него появлялся приступ насморка.

      – Будь здоров, – шептала Елка, поправляя на шее галстук.

      И еще раз:

      – Будь здоров!

      Снова:

      – Будь здоров!

      И вот, как ему казалось, не без раздражения наконец спросила:

      – Ты что, простудился? Будь здоров!

      – Почему? Я всегда, между прочим, в кино чихаю. И в Москве! – как можно убедительнее произнес Ленька.

      Возле избы Ленька поймал ежа. Он спокойно топал почти рядом с крыльцом. Леньке такого видеть еще не приходилось. Он, конечно, накрыл ежа. Куртку скинул и ею накрыл.

      Ежик оказался смирный. Не свертывался в клубок, не кололся, только фыркал чуть-чуть, будто чихал.

      Леньке очень хотелось похвалиться своей находкой. Но бабушки дома не было, и ребят на улице нет… Что делать?

      Пустил ежа по полу в комнате. Вспомнил – молока налил в блюдечко, поставил перед ежом. Не пьет! Носом его в молоко окунул – фыркает, не пьет.

      Опять взял ежа, вышел на улицу.

      Елка тут как тут:

      – Что это у тебя?

      – Да вот, поймал! Сам, понимаешь! Он около крыльца, а я…

      – Отпусти его! Сейчас же отпусти! – закричала Елка. – Что ты его мучаешь?..

      Ленька так растерялся, что сам не сообразил, как нагнулся, выпустил из рук ежа, и тот сразу же, фыркнув, исчез в палисаднике.

      – Скучно? – почему-то спросила Елка.

      – А что скучно? Нет…

      – Знаешь, у нас тоже дома целая семья ежиная жила, – вдруг сказала она. – Еж, ежиха и маленькие. Под крыльцом. Так папа, бывало, их всегда кормил. Они совсем ручные были. А раз он даже главному ежу самогону в блюдечко налил. Тот выпил, вот смеху было!.. А без папы и ежи пропали. То ли ушли куда, то ли что…

      Ленька хотел спросить: «Почему без папы? А куда он делся?» Но не спросил. Промолчал.

      Да и Елка уже о чем-то другом заговорила.

      Сегодня он пришел в клуб без Елки. Был концерт самодеятельности, и она убежала раньше, чтоб подготовиться.

      Оказывается, Елка пела. Ей подыгрывал гармонист.

      Голос у Елки немного резкий, и все же ничего.

      У лесной проталинки,

      У ручья глубокого

      Повстречала парня я

      Синеокого.

      С той поры, как встретимся,

      Парень все смущается,

      Говорить про трудодни

      Принимается.

      Ну, а мне-то про любовь

      Все услышать хочется.

      Про дела знаю я:

      Как-никак учетчица!..

      Кажется, так пела Елка. Пела совсем по-взрослому, и песни все взрослые. Не то чтобы там «Крутыми тропинками в горы…».

      А потом она танцевала. Под колхозный оркестр.

      Весь оркестр – шесть человек, и все ребята. Трое играли на обыкновенных самодельных свистульках, один стучал деревянными ложками,