Просто Саша (сборник). Сергей Баруздин

у скотного двора, конюшни и огородов. Ленька был, наконец, бледен, как вода в Наре, где ему на первых порах запрещалось купаться.

      – Ты уж на реку-то не ходи, Ленек, – просила бабушка. – А то я маме твоей слово дала.

      Это Ленька и сам знал.

      – Купаться ты будешь не раньше середины июля, когда вода в реке окончательно прогреется, – наставляла его мать. – И очень прошу тебя не спорить со мной! Иначе я скажу папе. Мы с ним все продумали, все учли…

      Родители, видимо, все продумали, все учли. Кроме одного: купаться Ленька мог и так, не обязательно на глазах у бабушки.

      Ну что ж, пусть он не попал в пионерский лагерь, как поначалу хотел, все равно. Деревня так деревня. Сережки. Пусть Сережки. Есть что-то и поважнее деревни и лагеря. Лагерь лагерем, а экзамены? Экзамены – не шутка! Воспаление легких накануне экзаменов – что может быть удачнее!

      В шестой класс Леньку перевели без экзаменов как раз благодаря воспалению легких. Все одноклассники завидовали ему. Еще бы! На экзаменах многие схватывали куда худшие отметки, чем четвертные. А Леньке именно по ним, четвертным, выставили годовые. И все! Три «посредственно» (их называли ласково – «посики»), остальные – «хорошо» и «отлично». И хотя отличные оценки у Леньки были только по физкультуре и поведению (по поведению ниже отметок вообще никому не ставили, даже самым отъявленным лоботрясам, загремевшим на второй год), все равно это были реальные «отлично». Ленька ликовал!

      Но отцу об этом не скажешь. Матери – тем более.

      Ленька похвастался перед Елкой. В тот же день, когда познакомился с ней в магазине.

      Елка почему-то отнеслась к его сообщению о школьных успехах довольно спокойно.

      – Подумаешь! Похвальбушка! У меня тоже два «посика». Только я не болела и сдавала экзамены, как все…

      …То ли из-за этой Елки, то ли еще почему, но деревня Леньке окончательно разонравилась. Впрочем, ему и раньше-то никогда деревни не нравились. Так ему казалось, хотя он в деревнях и не бывал никогда…

      Ну что тут, в этих Сережках? С утра выйдешь на улицу – уже нет никого. Одни малыши голопузые в песке копаются. Тихо, хоть караул кричи. Ни людей, ни машин, ни гудков, ни голосов…

      Другое дело – в Москве. Там… Что там, Ленька не мог и самому себе передать, но там – это там… Вот хотя бы кино. Иди куда хочешь, выбирай любую картину! А что? В самом деле так: ведь в Москве кинотеатров пятьдесят, не меньше. Или во дворе… Сколько в каждом дворе ребят собирается! Хочешь – в футбол сыграй, хочешь – по чердакам лазай, как по джунглям каким, или по крышам, а надоело – пошел купил мороженое… На каждом углу, пожалуйста!

      – Природа у нас красивая, Ленек! – говорит бабушка. – Раздолье тебе!

      Природа – может быть. Но что Леньке и природа эта, и раздолье, когда вокруг так тихо и деревня какая-то глухая!.. В Москве он никогда не знал, что такое скука, а здесь, пожалуй, заскучаешь. Правда, речка есть тут. Но и в Москве купаться можно. Ездили они с ребятами в Щукино на канал, к Тимирязевке на пруды ходили. Купайся сколько хочешь!

      А радио?