Сталин должен был умереть. Игорь Гольдман

в то время как начальник Санупра Кремля Егоров и академик Виноградов предложили ей переделать заключение, не указывая на инфаркт миокарда.

      Приложение: заявление т. Тимашук и электрокардиография товарища Жданова.

      30 августа 1948 года.

      Абакумов выделил из письма Тимашук только то, что было профильным по его ведомству.

      А. Жданов страдал от тяжелого атеросклеротического изменения сосудов сердца. Болезнь обострилась летом 1948 года, после того как ему пришлось уступить пост второго секретаря ЦК Маленкову. Он пытался отлежаться на юге, но наступившая жара прогнала его на Валдай, где в санатории «Долгие бороды» в ночь на 24 июля у него произошел первый сердечный приступ. Спешно из Москвы были вызваны профессора Кремлевской больницы В.Н. Виноградов, В.Х. Василенко и П.И. Егоров. Заведующую кабинетом функциональной диагностики Кремлёвской больницы С.Е. Карпай доставили вместе с электрокардиографом специальным самолётом.

      Московским светилам электрокардиограмма больного показалась спокойной. Посчитали, что у А. Жданова имел место очередной приступ сердечной астмы. В постель он уложен не был. Да и Сталин при прощании настоятельно рекомендовал ему «больше гулять на свежем воздухе». В течение последующих пяти недель состояние А. Жданова настолько стабилизировалось, что его личный врач Майоров бездельничал и целыми днями рыбачил на Волге.

      27 августа А. Жданову опять стало плохо. Назавтра в одном самолете снова прилетели Виноградов, Василенко, Егоров и врач-электрокардиографист Тимашук (Карпай находилась в отпуске). И на этот раз, просмотрев снятую Тимашук электрокардиограмму, консультанты сошлись на том, что у больного «функциональное расстройство на почве склероза и гипертонической болезни».

      Они остались при А. Жданове, а Тимашук вернулась в Москву. 28 августа Егоров записал в историю болезни А. Жданова: «Рекомендовано… увеличивать движение, с 1 сентября разрешить поездки на машине, 9 сентября решить вопрос о поездке в Москву». Ничто из этого не сбылось. 29 августа А. Жданова сразил сильный повторный сердечный приступ. Опять прилетела Тимашук. К моменту ее появления состояние больного было настолько тяжелым, что было уже не до электрокардиограммы. Когда А. Жданову начали проводить противошоковую терапию, Тимашук запаниковала, «потеряла голову» и, желая снять с себя всякую ответственность за высокопоставленного больного, написала письмо, которое передала офицеру госбезопасности из окружения А. Жданова А. Белову.

      «НАЧАЛЬНИКУ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ОХРАНЫ МГБ СССР

      Н.С. ВЛАСИКУ.

      28/VIII с/г. я была вызвана нач. ЛСУК профессором Егоровым к тов. Жданову А.А. для снятия ЭКГ.

      В этот же день вместе с пр. Егоровым, акад. Виноградовым и пр. Василенко я вылетела из Москвы к месту назначения. Около 12 ч. дня сделала А.А. ЭКГ, по данным которой мною диагностирован “инфаркт миокарда в области левого желудочка и межжелудочковой перегородки”, о чем тут же поставила