Сталин должен был умереть. Игорь Гольдман

Л.С. Штерн, Л.М. Квитко, П.Д. Маркиш, Д.С. Бергельсон, Д.Н. Гофштейн, В.Л. Зускин, Э.И. Теумин, И.С. Ватенберг, Ч.С. Ватенберг-Островская и Л.Я. Тальми.

      Неправый суд открылся 8 мая в 12 часов дня в зале клуба им. Ф.Э. Дзержинского на Лубянке. Зал заполнили новые сотрудники МГБ. Этот процесс должен был иметь для них воспитательное значение. Пусть посмотрят, как государство расправляется с «иностранными шпионами».

      Обвиняемые в один голос упирали на то, что признательные показания они давали под принуждением.

      «Еще в ночь моего ареста Абакумов мне сказал, что если я не буду давать признательных показаний, то меня будут бить. Поэтому я испугался, что явилось причиной того, что я на предварительном следствии давал неправильные показания» (Фефер).

      Тех, кто пытался сопротивляться, заставили подписать составленные следователями протоколы допросов после избиений:

      «Четыре месяца прошло со дня моего ареста. За это время я неоднократно заявлял: я не изменник, не преступник, протокол моего допроса, составленного следователем, подписан мною в тяжелом душевном состоянии, при неясном сознании. Такое состояние мое явилось прямым результатом методического моего избиения в течение месяца ежедневно. Днем и ночью глумления и издевательства» (Шимелиович).

      «В самом начале следствия я давал правдивые показания и заявлял следователям, что не чувствую за собой никакого преступления… После этого меня вызвал к себе министр госбезопасности Абакумов и сказал, что если я не дам признательных показаний, то он меня переведет в Лефортовскую тюрьму, где меня будут бить. А перед этим меня уже несколько дней “мяли”. Я ответил Абакумову отказом, тогда меня перевели в Лефортовскую тюрьму, где стали избивать резиновой палкой и топтать ногами, когда я падал. В связи с этим я решил подписать любые показания, лишь бы дождаться дня суда» (Юзефович).

      Обвиняемые находили многочисленные огрехи во вменяемых им прегрешениях. Так, например, когда Лозовскому указали на передачу американскому журналисту Гольдбергу якобы секретного материала о внешней политике Англии, подготовленного Научно-информационным институтом при отделе внешней политики ЦК ВКП(б) (институт № 205), тот настоял на вызове начальника этого института Н.Н. Пухлова, который подтвердил, что данный обзор составлен по материалам иностранной печати и поэтому никак не может быть секретным.

      Таких проколов в следственном деле было множество.

      Но главное состояло в том, что на суде обвиняемые, несмотря на то, что их ожидало потом в камерах, наотрез отказывались признаваться в шпионской деятельности. Между тем основополагающим камнем сталинской судебной системы являлось признание обвиняемыми своей вины. К этому судьи были не готовы.

      Председательствующий на процессе генерал-лейтенант юстиции А.А. Чепцов со страхом увидел, что еще немного, и шитое белыми нитками дело окончательно треснет по швам. Ходивший гоголем Рюмин в перерыве судебного заседания