Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник). Эмилио Сальгари

звон, отчетливо разносившийся по лесу, пробуждая эхо в девственном лесу, исходил не от колокола, а от птицы, прятавшейся в густой листве деревьев и прозванной испанцами звонарем. Крик этой птицы величиной с небольшого голубя разносится очень далеко.

      Маленький караван продолжал двигаться в полной тишине, желая поскорее узнать, до какого места губернатор и его эскорт могли ехать на лошадях сквозь непроходимые заросли, сплетавшиеся так густо, что почти полностью заслонили свет солнца. Внезапно с левого берега раздался выстрел, и по реке пошла рябь, словно от картечи.

      – Гром и молния!.. – воскликнул Ван Штиллер, инстинктивно пригнувшись. – Никак мы попали в засаду?!

      Корсар тоже пригнул голову и поспешно схватил ружье, а флибустьеры предусмотрительно отскочили назад. Только каталонец не двинулся с места, спокойно разглядывая деревья, росшие по берегам реки.

      – Засада? – спросил Корсар.

      – Я никого не вижу, – смеясь, ответил каталонец.

      – Но кто же стрелял? Ты слышал?

      – Да, капитан.

      – Так что же это значит, по-твоему?

      – Как видите, мне даже смешно.

      В это мгновение сверху донесся грохот еще сильнее прежнего. И снова река вспенилась от града осколков.

      – Это бомба!.. – воскликнул Кармо, отступая назад.

      – Да, только с дерева, – ответил каталонец. – Подождите, я вам покажу, в чем дело.

      Перейдя на правый берег, он показал своим спутникам растение, по всей видимости принадлежавшее к роду колючих ансар, с шипами на ветках и листьями шириной в двадцать-тридцать сантиметров. На ветвях висели круглые плоды, заключенные в жесткую оболочку.

      – Будьте осторожны, – предупредил он. – Плоды уже перезрели.

      Не успел он закончить фразу, как один из шарообразных плодов с грохотом разорвался, осыпав окружающих градом мелких зерен.

      – Они не причинят вам зла, – сказал каталонец, видя, что Кармо и Ван Штиллер отпрянули назад. – Это обыкновенные семена. Как только плод перезреет, оболочка становится страшно твердой. И потом лопается под напором перебродившей мякоти и разбрасывает вокруг семена. А лежат они в шестнадцати камерах.

      – Но плоды-то, по крайней мере, съедобны?

      – В них есть млечный сок, но им не брезгуют только обезьяны, – ответил каталонец.

      – Черт возьми, оказывается, есть деревья, которые швыряются бомбами!.. – воскликнул Кармо. – А я-то думал, что на нас напали солдаты губернатора.

      – Идемте же! – скомандовал Корсар. – Время не ждет.

      Флибустьеры двинулись дальше и, пройдя двести-триста шагов, увидели перед собой груду каких-то полузатопленных тел, возвышавшихся посередине реки.

      – Ого! – воскликнул каталонец.

      – Что там? – спросил Кармо. – Надеюсь, не новый склад гранат?

      – Боюсь, что хуже. Если зрение мне не изменяет, это кони губернатора и его свиты, – ответил каталонец.

      – Осторожно… – предупредил Корсар. – Всадники могли укрыться где-нибудь поблизости.

      – Вряд