Звенья одной цепи. Вероника Иванова

а по утрам мостовая и стены домов все еще покрываются инеем. Сверкающим, прекрасным, но обжигающе холодным и колким. Да и прямо сейчас что-то серебрится на подоконнике. Словно капля воды упала откуда-то с крыши и застыла драгоценным камнем.

      Лодия подошла к окну и вгляделась в мерцающее пятнышко. При близком рассмотрении у искорки не нашлось граней, как у бриллианта, наоборот, края странного светлячка казались пушистыми и манили не хуже грифа…

      Пальцы наткнулись на оконное стекло, и женщина зябко отдернула руку.

      Холодно. Слишком тут холодно. И люди холодные как лед. Они не желают слышать музыку, которая звучит в душе южанки, и с каждым днем звуки из далекого детства становятся все тише. Скоро я и сама не услышу себя, вдруг подумала Лодия. Так, может быть, чем скорее, тем лучше? Не будет больше бессонных ночей и безотчетной тяги к лоснящемуся грифу. Не будет стремлений, но не будет и терзаний. Останется один лишь холодный морозный узор, в центре которого пульсирует синеватый огонек. Раньше Лодия не замечала этого странного оттенка. Он словно бы стал сильнее? Быть того не может.

      Пальцы сами потянули щеколду вниз.

      За окном не чувствовалось ни дуновения, словно воздух остановился, чем-то напуганный, а может быть, восхищенный. Молчаливая ночь, самая верная подружка из всех, сколько раз они были вместе! Сколько раз слушали тихое дыхание друг друга, надеясь найти в нем упокоение, чтобы забыться сном…

      Лодия вдохнула морозную сырость так глубоко, как только смогла, и сразу же ощутила то, что сначала полагала подарком судьбы, а потом нарекла проклятием.

      Музыка. Она снова раскрывала свой бутон где-то в костяной клетке ребер. Протяжная, гулкая, еле слышная, а потом неуклонно набирающая силу. Можно было взять в руки лютню и попробовать сыграть то, что рвется наружу, но Лодия знала наверняка: не получится. Все звуки, извлекаемые ее пальцами, всегда появлялись на свет уже лишенными жизни. Как будто она боялась отпустить на свободу дитя своей души и собственноручно раз за разом… убивала.

      Только она больше не хотела становиться убийцей. Будь что будет, но этот младенец, самый выстраданный из всех, заслуживает рождения! Нужно лишь набраться смелости для первого удара по струнам. Или не смелости, а… Да. Ощущения холода затянувшейся весны. Пальцы должны быть столь же мерзлыми, как земля, иначе ничего не получится.

      Мерзлыми.

      Лодия потянулась к мерцающей, уже густо-синей, искорке, не думая, что снег такого цвета никогда не падал с небес этого мира. Потянулась, чтобы набраться холода, а наполнилась огнем. Пальцы словно попали в костер, окутались языками бурно полыхнувшего синего пламени и на мгновение потеряли всякую чувствительность, чтобы тут же ощутить все сразу.

      Щербинки подоконника, в которых застыли струйки воды, стекшие с крыши. Шов на запястье, в сотый раз залохматившийся и слегка натирающий кожу. Свист ветра, снова начавшего свой разбег. Горьковатый дым, потянувшийся из камина: должно быть,