Музыкальные диверсанты. Максим Кравчинский

(всех не упомню). Надежда Васильевна великолепно одета, высокая, статная, была, видимо, в ударе. Пела “как соловей” (так о ней сказал, кажется, Рахманинов). Зал “стонал” от аплодисментов и криков “бис”. А закончила Н. В. концерт неким, так сказать, “эмигрантским гимном” <…> Замело тебя снегом Россия… И со страшным, трагическим подъемом: Замело! Занесло! Запуржило!..

      Надежда Плевицкая на скамье подсудимых

      Гром самых искренних эмигрантских аплодисментов. “От души”. Крики искренние – “Бис!” “Бис!”

      И кому тогда могло прийти в голову, что поет этот “гимн” погибающей России – не знаменитая белогвардейская генеральша-певица, а самая настоящая грязная чекистская стукачка, “кооптированная сотрудница ОГПУ”, безжалостная участница предательства (и убийства!) генерала Кутепова и генерала Миллера, которая окончит свои дни – по суду – в каторжной тюрьме в Ренн и перед смертью покается во всей своей гнусности.

      Михаил Вавич (1881–1930)

      Как сейчас слышу ее патетические ноты, как какой-то неистовый, трагический крик: Замело!..

      Занесло!.. Запуржило!..»

      Уже упоминавшаяся здесь русская поэтесса Марианна Колосова писала [7]:

      В эти годы мы повсюду пели,

      Только песни грустные такие:

      – В комиссарском кожаном портфеле

      Все еще лежит судьба России.

      Все правда! Только песни, бывало, звучали и задорные. На контрасте с трагической и пафосной балладой Плевицкой жизнелюб и бонвиан Михаил Вавич записывает в 1923 году в Нью-Йорке разухабистое «Яблочко», где о пережитом вспоминает чуть ли не смеясь:

      Говорили Митеньке:

      «Да, не ходи на митинги!»

      Не послушал,

      Был хорош,

      Да и остался без калош…

      В то же время начинают звучать голоса новых (вольных и невольных) изгнанников: Коли Негина, Веры Смирновой, Давида Медова, Софии Реджи, Даниила Дольского, Марека Белорусова, Любы Веселой, Леонида Моложатова, Петра Лещенко…

      Молодые артисты исполняют уже не только старые песни.

      Вот документ, датированный декабрем 1947 года. Некоторые имена и фамилии указаны неверно, есть песни, ошибочно приписанные другим исполнителям, встречаются неточности в фирмах и названиях, но главное – сам факт существования этой бумаги и ее содержание. Как и двадцать пять лет назад, Главрепертком, вместе с таможней и НКВД продолжал зорко отслеживать все новинки эмигрантской эстрады.

      ГЛАВЛИТ СССР. «Не подлежит разглашению»

      Список грампластинок, запрещенных к ввозу в СССР:

      1. Д. Медов. «Колумбия»

      1) «Письмо к матери»; «Привет с родины»

      2) «Прощай, мой сын»; «Казбек» и все другие вещи в его исполнении.

      2. Коля Негин. «Кисмет», «Колумбия»

      1) «Лунная серенада»; «Корсетка»

      2) «Оружьем на солнце сверкая» и все другие его вещи.

      3. Адя Кузнецов. «Колумбия»

      1) «Вы здесь, и я влюблен» и все другие вещи в его исполнении.

      4. Моля и Михаил Донцовы. «Колумбия»

      1)