Американские боги. Нил Гейман

и кто бы мог подумать, обосрался при первом же шухере, да?

      – Он тебе уже сказал, что не станет с тобой драться, – вмешался Среда. – Вали отсюда, Бешеный Суини. Бери свое пиво и оставь нас в покое!

      Суини сделал шаг по направлению к Среде.

      – А это не ты, часом, назвал меня халявщиком, ты, пердун старый? Ты, злобный выродок, висельник сраный! – Лицо у него побагровело от злости.

      Среда примирительно выставил перед собой руки, ладонями вперед.

      – Потише, Суини. Выбирай слова.

      Суини смерил его взглядом. Потом проговорил мрачным тоном вусмерть пьяного человека:

      – Ты труса нанял, понял? Как ты думаешь, что он станет делать, если я сейчас дам тебе в морду?

      Среда повернулся к Тени.

      – Все, с меня хватит, – сказал он. – Разберись с ним.

      Тень встал, и ему пришлось задрать голову, чтобы посмотреть Суини в лицо: господи, сколько же росту в этакой дылде, подумал он.

      – Ты пьян, – сказал он. – И здесь тебе больше делать нечего. Проваливай подобру-поздорову.

      По лицу у Суини медленно расплылась блаженная улыбка.

      – Ну наконец-то, – сказал он и тут же выбросил вперед тяжелый кулак.

      Тень попытался уйти назад, но кулак все равно пришелся ему под правый глаз: посыпались искры, полыхнула боль.

      Вот с этого драка и началась.

      В том, как дрался Суини, не было ни стиля, ни особой хитрости – ничего, кроме беспорядочного воодушевления от самой драки: мощные, резкие удары наотмашь, и мазал он примерно так же часто, как попадал в цель.

      Тень ушел в защиту и дрался очень аккуратно, блокируя удары Суини или уходя от них. Вокруг собрались зрители, и он ясно отдавал себе в этом отчет. Кто-то пытался протестовать, но столы моментально оказались отодвинуты к стенам, чтобы дать бойцам свободное пространство. Чувствовал Тень на себе и пристальный взгляд Среды – и его обычную недобрую ухмылку. Ежу понятно, ему устроили проверку: вот только – что проверяем?

      Тюрьма научила Тень различать два вида драки: драку из разряда я тебе глаза на жопу натяну, где главное произвести как можно больше впечатления на публику, и драку частную, настоящую, стремительную и неразборчивую в средствах, которая неизменно заканчивалась буквально за несколько секунд.

      – Слушай, Суини, – задохнувшись от очередного удара в корпус, проговорил Тень, – ты ради чего дерешься-то?

      – Ради радости, – отозвался Суини, трезвый как стеклышко: не то и впрямь протрезвел, не то перестал притворяться пьяным. – Ради чистого, охеренного, блядского удовольствия. Разве ты не чуешь, как по жилам у тебя растекается радость, как сок по дереву? – Губа у него кровоточила. Как, собственно, и костяшка на кулаке у Тени.

      – Так как ты все-таки делаешь этот трюк? – спросил Тень.

      Он качнулся назад, ушел в сторону и принял на плечо удар, который был нацелен ему в лицо.

      – Да я ж тебе сразу сказал как, в самый первый раз! – гоготнул Суини. – Только фигли объяснять – ого! Вот это по-нашему! – тому, кто ни фига не слышит.

      Тень весь вложился в хороший