Слишком близко. Аманда Рейнольдс

лицо Роба, холодный пол в холле… Между этими эпизодами – пустота. Меня везли на «Скорой», потом мы целую вечность ждали рентгена и узи, а потом еще не сразу нашли свободную койку; Роб настаивал на частной палате, и это привело к новой задержке. Мне до смерти хотелось спать, даже о детях я забыла. Сейчас эта мысль приводит меня в ужас. – Как дела у Саши и Фина? – спрашиваю я, прерывая диалог Роба с врачом.

      – Она была без сознания минуту-две, точно не помню. – Роб садится на стул у койки и кладет кулак на голубое вафельное покрывало. – У детей все хорошо. Конечно, оба за тебя волнуются, но в остальном все отлично.

      Ничего, скоро увидитесь, заверяет врач – наверное думает, что дети еще школьники и живут с нами.

      – Домой? – Роб встает на ноги. – Прямо сейчас?

      Врач сообщает, что в ближайшие сутки-двое меня нельзя оставлять одну, однако в целом я готова к выписке. Роб протестует: по его мнению, мне нужен больничный уход. Врач уверяет, что под присмотром я вполне могу находиться дома. Это невозможно, взвивается Роб. Ему нужно подготовиться, у него работа и прочие дела. В последний момент вспомнив о моем присутствии, он добавляет, что все решаемо, только нужно сделать несколько звонков. Между прочим, мог бы с этого начать! На его фальшивую улыбку противно смотреть, и я отвожу глаза.

      – Вот и хорошо. – Врач делает какие-то записи. – Конечно, меня беспокоит потеря памяти. Амнезия часто сопровождает такие травмы, но в данном случае поражает ее масштаб. Я только что напомнил вашей жене о…

      – Не поняла. – Я перевожу взгляд с врача на мужа. – О чем это он?

      Роб снова опускается на стул у кровати.

      – Вчера вечером, после падения, врач со «Скорой» попросила тебя описать самое последнее событие, которое ты помнишь. Знаешь, что ты ответила?

      Что же было вчера? «Скорая», бесконечные обследования, мутный сон после снотворного…

      – Помню, как ехала в «Скорой», потом…

      – Нет, до того. – Он косится на врача. – Ты что-то сказала про Фина, что тебе грустно, а потом уже по дороге в больницу…

      – Джо, расскажите о своем самом недавнем воспоминании, – вмешивается врач.

      Я знаю, что очнулась на полу, на холодных каменных плитах. Дверь была распахнута, и в холле бушевал ветер. Я пытаюсь вспомнить, что было до этого, но связная картина не складывается.

      – Кажется, мы с тобой стояли на лестничной площадке, – говорю я Робу. – Что между нами происходило?

      – Мы спускались, но тут ты оступилась. Не помнишь?

      – Не торопите свою жену, мистер Хардинг. – Врач придвигается ближе. – Пусть она сама расскажет.

      – Извините. – Роб отходит к окну и поворачивается к спиной.

      – Самого падения не помню, – говорю я. – Помню только, что очнулась внизу.

      – А что было перед этим, Джо? Хоть что-нибудь можете назвать?

      Я медлю, пытаясь в этот раз воскресить в памяти хоть какую-то мелочь. Еще и головная боль мешает сосредоточиться. Не могу утверждать, что мы с Робом ссорились, но события того дня представляю себе вполне ясно.

      – Мы