От Руси к России. Александр Торопцев

устроили бунт, который закончился избранием во второй раз Юрия Владимировича в князья. Но он вновь дипломатично отказался и отправил к республиканцам сына. В ответ на это Всеволод занял наследственный удел Юрия Остерский Городец. А вскоре и новгородцы преподнесли очередной сюрприз: узнав, что великий князь послал к ним Святополка, они посадили сына Юрия в епископский дом под домашний арест.

      Крупная война между Всеволодом Ольговичем и князем Суздальским все же не разразилась. 1 августа 1146 года великий князь Киевский скончался.

      Н. М. Карамзин дает ему такую характеристику: «… умный и хитрый, памятный отчасти разбоями междоусобия, отчасти государственными благодеяниями! Достигнув престола Киевского, он хотел устройства и тишины; исполнял данное слово, любил справедливость и повелевал с твердостию; одним словом, был лучшим из князей Олегова мятежного рода»[8].

      После смерти Всеволода великим князем Киевским несколько месяцев был его брат Игорь Ольгович, а затем на великокняжеский престол воссел, узурпировав власть, Изяслав, «благословенная отрасль доброго корня», сын Мстислава Великого. Он «мог бы обещать себе и подданным дни счастливые, – пишет Н. М. Карамзин, – ибо народ любил его; но история сего времени не представляет нам ничего, кроме злодейств междоусобия. Храбрые умирали за князей, а не за отечество, которое оплакивало их победы, вредные для его могущества и гражданского образования»[9].

      Время правления Изяслава Мстиславича – это время жестокого противостояния двух крупных государственных деятелей, великого князя Киевского и князя Суздальского. В этом противоборстве не только проявились в полной мере не личностные качества вождей, но обозначилась будущая трагедия столицы огромной и совсем недавно сильной державы. Русские люди дрались за власть в Киеве, за обладание этим великолепным, сильно раздутым варяжским ветром городом, грабили столицу после удачных штурмов, радовались наворованному, стремились при неудачах возобновить военные действия.

      Но – вот в чем состоял парадокс и смысл надвигавшейся трагедии! – Киев и все его мертвые (а мягче говоря, остаточные) богатства если и нужны были таким людям, как Юрий Долгорукий, то только в качестве раритетной игрушки, которой можно было при случае похвалиться внукам: «А я Киев брал, а эта золотая побрякушка – из Киева!». Да-да, только так, грубо, нелицеприятно можно охарактеризовать то время для города, который по красоте и величию являлся в Европе третьим после Константинополя и Кордовы. Город – большая шкатулка немодных, но драгоценных безделушек.

Боровицкий холм

      Весна. Март. Первые дни 1147 года (в те времена год на Руси начинался 1 марта). Юрий Долгорукий узнал, что князь Рязанский напал на суздальские земли, оставил город Козельск и отправился в свои владения. В это время дела у Святослава, союзника Юрия Владимировича, были совсем плохи. Изяслав Мстиславич, подоспев на помощь черниговцам, осаждавшим

8

Ист.5, стр. 224.

9

Ист.5. стр.227.