Перстень Ивана Грозного. Наталья Александрова

еще одно унылое и безнадежное расследование.

      – Психология? – переспросил Гоша. – Не знаю, что ты имеешь против психологии. Психология – это тоже наука. Но вот я тебе еще что-то покажу, и это уже не психология…

      Он неспешно подошел к одному из покойников и поманил к себе Лебедкина:

      – Глянь-ка сюда…

      Одна нога трупа была босая, на второй был надет обгорелый, потерявший форму сапог. На пальцах босой ноги были видны остатки красного лака. Значит, это труп женщины. Рядом на столе лежал сапог с босой ноги.

      – Ну, что там? – опасливо проговорил Лебедкин.

      – Что ты видишь? – Эксперт поднял обгорелый сапог и продемонстрировал его Лебедкину.

      – Сапог, – честно ответил капитан.

      – Сам ты сапог, – раздался у него за спиной звучный, хорошо знакомый голос.

      Лебедкин обернулся. Рядом с ним стояла Дуся, которая бесшумно появилась в лаборатории.

      Вот странно, при своем внушительном весе Дуся умела, когда надо, ходить бесшумно.

      В комнате сразу стало теплее и теснее.

      – Дуся! Дуся пришла! – оживился Копытин. – О, у тебя прическа новая? Идет тебе очень!

      – Это не сапоги, – проговорила Дуся, разглядывая обгорелую обувь, – это угги. Угги – это такие мягкие…

      – Ну, не важно, как это называется, – перебил ее Копытин. – Сапоги, или угги, или даже бот-форты…

      – Ну, какие же это ботфорты! – удивилась Дуся. – Никакие это не ботфорты!

      – Да не перебивай ты меня! – возмутился эксперт. – Не в том дело, как они называются. Называй их как хочешь. Дело в том, что этот… сапог левый, а надет был на правую ногу! Вот ты, Петр, можешь надеть на левую ногу правый сапог?

      – Он может, – заявила Дуся. – Он еще и не такое может. Один раз он… ну, не буду, не буду. Но ни одна женщина не наденет. Это я вам точно говорю. Хоть спросонья, хоть в спешке, хоть спьяну, никогда в жизни женщина так не сделает.

      – Ну как же, – возразил Лебедкин, – даже стихи такие есть, не помню чьи – «Я на левую ногу надела валенок с правой ноги…»

      – Опять ты все перепутал! – оборвала его Дуся. – Там вовсе не про валенок, а про перчатку!

      – Вот видишь! – победно воскликнул Копытин. – Дуся – она понимает! Она не даст соврать!

      – Погоди-ка… – Дуся прошла вдоль обгорелого тела и остановилась. – А это что?

      – Это? – Копытин подошел к ней, наклонился. – А, это лифчик… ну, или бюстгальтер, кому как больше нравится.

      – Не в том дело, кому нравится. А в том, что он надет на левую сторону. Уж это точно ни одна женщина не перепутала бы. Да он бы просто не застегнулся.

      – Что – правда на левую? – переспросил эксперт. – А я ведь и не заметил…

      – Где уж тебе! – усмехнулась Дуся. – Одно слово – мужик! Видишь, вот тут швы? Это точно левая сторона.

      – Что и требовалось доказать! – Копытин повернулся к Лебедкину. – Выходит, капитан, она не сама одевалась. Стопудово. Ее одевал кто-то другой…

      – Причем наверняка мужчина, – добавила