Тень ночи. Дебора Харкнесс

Филипп не покинул зал, Мэтью не сводил с меня глаз. Я встала и, обойдя стол, подошла к мужу.

      – Диана, что ты замышляешь? – тихо спросил он.

      – Почему Изабо находится в Трире? – спросила я.

      – Так ли уж это важно? – спросил он, уклоняясь от прямого ответа.

      Я выругалась по-матросски, и это сразу согнало с лица Мэтью маску безмятежного спокойствия. Ночью, пока я лежала в душной от запаха роз постели Луизы, у меня было предостаточно времени для размышлений. Я свела воедино события последних недель и сопоставила их с тем, что знала об этом периоде.

      – Это важно, потому что в тысяча пятьсот девяностом году Трир не баловал обилием развлечений. Только охотой на ведьм!

      По залу прошмыгнул слуга, торопясь к выходу. Возле очага сидели еще двое, и потому я понизила голос:

      – Сейчас не время и не место обсуждать нынешнюю роль твоего отца в закладке основ современной геополитики и выяснять, почему католический кардинал позволил тебе командовать им, словно Мон-Сен-Мишель – твой частный остров. И выяснять подробности трагической гибели отца Галлогласа мы тоже не будем. Но ты обязательно мне об этом расскажешь. У нас с тобой состоится еще не один разговор наедине, где ты подробно разъяснишь мне особенности создания пар у вампиров.

      Я повернулась, намереваясь уйти. Мэтью меня опередил, схватив за локоть и развернув обратно.

      – Нет, Диана. О нашем браке мы поговорим здесь и сейчас.

      В дальнем конце второго стола кучка слуг доедала завтрак. Одного кивка Мэтью хватило, чтобы их как ветром сдуло.

      – О каком браке? – спросила я.

      В глазах Мэтью блеснуло что-то опасное и сразу исчезло.

      – Диана, ты меня любишь?

      Меня удивил его вопрос.

      – Да, – ответила я не задумываясь. – Но если бы моей любви к тебе было достаточно, события разворачивались бы просто и понятно и нам бы не потребовалось покидать Мэдисон.

      – А все очень просто. – Мэтью встал. – Если ты меня любишь, никакие слова моего отца не имеют силы разрушить обещания, что мы дали друг другу. И никакая Конгрегация не заставит нас соблюдать условия завета.

      – Если бы ты по-настоящему меня любил, ты бы отдал мне себя целиком. Телом и душой.

      – Здесь не все так просто, – печально вздохнул Мэтью. – Я же с самого начала тебя предупреждал о сложности отношений с вампиром.

      – Мне показалось, что Филипп так не думает.

      – Так ложись с ним. А если тебе нужен я, ты подождешь.

      Мэтью вполне владел собой, но его спокойствие напомнило замерзшую реку, где под гладкой коркой льда яростно неслись воды. С тех пор как мы выехали из Олд-Лоджа, слова Мэтью превратились в оружие. За первые словесные раны он еще извинялся, но за слова, произнесенные сейчас, извиняться не станет. Встреча с отцом внесла дальнейшие изменения. Чувства сожаления и раскаяния, столь привычные в современном мире, здесь стали у него пугающе тонкими.

      – Филипп не мой типаж мужчины, – холодно ответила я. – Быть может, ты все-таки удостоишь меня объяснением, почему