Остров Сахалин. Эдуард Веркин

железную челюсть и вставил в рот.

      – Я тебя сейчас на кадык поставлю, и мне за это ничего не будет, – сообщил Чек и начал необычайно ловко раскручивать над головой багор.

      Финны сдались и побрели прочь, искать новое место.

      – Вот так с ними и надо, – сказал Чек. – Примитивные этносы понимают только грубый язык силы, запомни это.

      Он воткнул багор в гальку и уселся на тачку. А руки дрожали, я заметил. Нет, Чек решительно постарел.

      – Работы много, – кивнул он на воду. – Скорее всего, зажмут по полкружки за штуку. Ну, если хотя бы по четверти и то неплохо. Тут за пару часов на мешок можно повытаскивать. Начнем, что ли?

      Но мы не начали, пока не появился представитель Санитарного Департамента с мегафоном и не объявил, что работы можно производить единственно по сигналу, а вытащенные бревна складывать на берегу штабелями как можно дальше от береговой линии.

      – Докатились, – Чек презрительно плюнул в воду. – Корейцы учат меня, как надо штабелировать жмуров! Да я этим сорок лет занимаюсь! Скоро они меня будут учить, как правильно собак жрать…

      Со стороны «Мирного» послышался тяжелый мясной звук, точно внутри что-то оборвалось.

      – И куда мы их девать станем, – спросил Человек, – когда повытаскиваем? Другой танкер подгонят?

      – Вряд ли. Так быстро свободный танкер не найдешь, они все расписаны…

      – Закапывать, что ли? Куда закапывать? И так земли не осталось, а если еще мертвяков закапывать… Слушай, а если их в котлован обогатительной фабрики завалить, а? Наверное, войдут. Там же солидный какой котлован…

      С чего-то вдруг Чек озаботился проблемой утилизации бревен. Хотя у него сейчас хорошее настроение, вот фантазия и разыгралась.

      – Не, – помотал головой я. – В фундамент нельзя закатывать, потом пустоты образуются. Будут жечь, скорее всего.

      – Как жечь? Они же сырые теперь. Размокли… Как их жечь-то?

      Какая разница? Наше дело вытаскивать, жгут пусть пожарные.

      Подошел знакомый кореец из Санитарного Департамента, доктор Пхен. Я узнал его – два года назад он заведовал в нашем округе публичными виселицами, а сейчас, значит, поднялся. Странно, обычно корейцев на официальные должности не пускают, а этот пробрался. Доктор Пхен, толстый такой Пхен, что для нашего времени необычно. Корейцы страдают от голода сильней остальных, отчего крайне неразборчивы в пище, зачастую питаются земляными червями и поклоняются Чучхе, бесу из чащи.

      Доктор Пхен изложил план – вытаскиваем трупы баграми, складируем их вдоль откоса, жжем напалмом и из огнеметов, закапываем бульдозерами, снова жжем. Работы много, но к вечеру должны успеть, и лучше успеть, поскольку ночью снова ожидается шторм, и никому не надо, чтобы бревна унесло в море.

      – Поспешай! – прикрикнул доктор Пхен. – Поспешай-поспешай! Работай!

      – Я сегодня ночью обоссался, – громко сообщил Чек Пхену. – От страха и отвращения. А знаешь почему? Мне приснилось, что я – это ты.

      Доктор Пхен посмеялся и отправился дальше,