Достаточно одной таблетки. Наталья Андреева

О моей работе говорить противно, находим точки соприкосновения в области литературы. Я «Мастера и Маргариту» три раза читал, – похвастался Леонидов.

      – А я кино смотрел… Помню, как чувак на рельсах поскользнулся и ему голову трамваем отрезало. А все из-за растяпы, которая масло разлила. А кого убьют?

      – Того, у кого много денег.

      – А кто?

      – Тот, у кого их мало.

      – Тогда работа у тебя будет плевая.

      – И хорошо. Мне еще надо придумать, как жену лечить.

      – Без пяти двенадцать, – напомнил Серега.

      – А где шампанское? И где наши женщины? Барышев – бросок к холодильнику! Шампанское – на стол! Саша! Аня! Дети! Бенгальские огни! Все сюда!

      – Главнокомандующий, – усмехнулся Серега, идя за шампанским. – Не гляди, что маленького роста…

      – Уже?! – закричали появившиеся в дверях женщины. – Ксюша! Даша! Сережа! Все сюда! До Нового года пять минут!

      – Тихо! Дайте послушать президента!

      – Открываю!!! – взревел Серега, поднимая над головой бутылку шампанского.

      – Бокалы! Бокалы давайте!

      – Бенгальские огни где?!!

      – Да тихо вы! Ничего же не слышно!

      – Раз, два, три, четыре, пять…

      Ба-бах!!! Завизжали женщины и дети, пена пролилась на стол, Серега, как всегда, не смог правильно открыть шампанское, вспыхнули бенгальские огни.

      И, как всегда в последнюю минуту уходящего года, Алексей загадал желание. Глядя на измученное Сашино лицо, он подумал: «Здоровья тебе, любимая. Тебе и детям. А я уж как-нибудь…»

      Травмы, несовместимые с жизнью

      – На Алексеевской старушку задушили…

      – Тьфу! И это называется «дело»?

      – Алексей Алексеевич, вы едете старшим опергруппы.

      – А точно старуху? Не напутала дежурная? То есть, сколько лет потерпевшей?

      – Семьдесят два года, – ехидно сказал полковник Матвеев. – Я понимаю, Леша, что ты больше по девочкам специалист, но, извини, ничего другого для тебя сегодня нет.

      – Тьфу, – повторил Леонидов. – В таком почтенном возрасте самим помирать надо, а не милицию этим беспокоить.

      – Я посмотрю, как ты сам запоешь в семьдесят лет. Жить, Леша, в любом возрасте охота.

      – Хотел бы я посмотреть на вас, когда вы посмотрите на меня в мои семьдесят.

      – Ты на что намекаешь?! На то, что мне уже на пенсию пора в моем почтенном возрасте?! Мальчишка! – взревел Матвеев. – А ну, кругом! На задание – марш!

      «Мальчишка» в сорок лет! Вот если бы он не уходил из органов, не искал счастья в коммерческих структурах и службах безопасности олигархов, то был бы сейчас… Да никем бы он не был! Характер такой.

      – Ну, не начальник я, – вслух сказал Леонидов, засовывая во внутренний карман куртки табельное оружие. Как-никак убийство. А вдруг придется преследовать вооруженного маньяка, лишающего жизни безобидных старушек путем удушения?

      – На Алексеевскую!

      Только в машине он сообразил: Алексей Алексеевич едет на Алексеевскую. Каламбурчик получился. Не к добру это. Ох, не любит он эти «знаковые» убийства! Да еще в «мертвый сезон»!