Падшие. Лорен Кейт

Люс.

      Это был комплимент? Она недоумевала, чувствовать ли себя польщенной или обеспокоенной, ведь Арриана намекнула, что может получить желаемое, даже если оно принадлежит кому-то другому.

      – А где мы возьмем…

      – Алле-гоп!

      Арриана запустила руку в сумку и достала швейцарский армейский нож розового цвета, который Габби бросила в коробку с запрещенными предметами.

      – Ну как? – спросила она, заметив реакцию Люс. – Я всегда даю возможность моим шаловливым ручкам порезвиться в дни прибытия новеньких. Только мысль об этом помогает выдерживать самое гнусное время в здешнем концентрационном… э-э-э… летнем лагере.

      – Вы все лето проводите здесь? – Люс вздрогнула.

      – Ха! Вопрос, достойный настоящего новичка. Ты, должно быть, еще и на весенние каникулы рассчитываешь. Мы не покидаем эту дыру. Никогда. А теперь режь.

      – А как насчет камер? – Люс с ножом в руке оглядывалась по сторонам.

      Они могли оказаться и где-нибудь снаружи. Арриана помотала головой.

      – Я отказываюсь вести себя как пай-девочка. Ты можешь это сделать или нет?

      Люс кивнула.

      – И не вздумай заявлять мне, что никогда прежде не стригла волосы.

      Она отобрала нож, вытащила из него ножницы и протянула обратно.

      – Больше ни слова, пока не сообщишь, как классно я выгляжу.

      В родительской ванной мать Люс стянула остатки ее длинных волос в небрежный хвост и обрезала его целиком, несмотря на то, что девушка верила в существование иного, более разумного, способа стрижки волос, но, поскольку всю жизнь этого избегала, отрезанным хвостом познания исчерпывались. Она собрала в ладони локоны Аррианы, стянула их резинкой, которую носила на запястье, решительно взялась за крохотные ножницы и принялась за дело.

      Хвост упал к ногам, Арриана вскрикнула, обернулась, подхватила остриженные волосы и вскинула руки к солнцу. Сердце Люс сжалось. Она все еще горевала по собственным волосам и всем прочим потерям, которые те символизировали. Но Арриана лишь скупо улыбнулась и пропустила хвостик сквозь пальцы.

      – Потрясающе, – заключила она. – Продолжай.

      – Арриана, – прошептала Люс, не успев остановиться. – Твоя шея. Она вся…

      – В шрамах? Можешь свободно говорить об этом.

      Кожа на шее девушки, от места за левым ухом и до самой ключицы, была неровной, пятнистой и блестящей. Люс тут же вспомнился Тревор – те пугающие картинки. Даже собственные родители избегали ее после того, как их увидели. И сейчас ей непросто было смотреть на Арриану.

      Та схватила ее руку и прижала к поврежденной коже, которая оказалась одновременно горячей и холодной, гладкой и грубой.

      – Я не боюсь, – подбадривала Арриана. – А ты?

      – Нет. – Люс очень хотелось, чтобы новая знакомая убрала руку, чтобы она смогла убрать свою.

      В животе все перевернулось, когда она задумалась, какова на ощупь была бы кожа Тревора.

      – Люс, ты боишься того, кто ты есть на самом