Падшие. Лорен Кейт

с ними загара. Высокие скулы, темные очки, скрывающие глаза, мягкие очертания губ. Во всех виденных ею фильмах и прочитанных книгах объект любовного увлечения выглядел превосходно до безумия, за исключением единственного изъяна. Надколотый зуб, очаровательный вихор, родинка на левой щеке. Она знала, почему. Если герой абсолютно безупречен, он рискует оказаться недостижимым. Но, достижима или нет, Люс всегда питала слабость к совершенной красоте, подобной той, которая была присуща этому юноше.

      Он прислонился к стене, свободно сложив на груди руки. На долю секунды перед глазами Люс мелькнул образ ее самой в объятиях этих рук. Она тряхнула головой, но видение оказалось таким стойким и ясным, что она едва не бросилась к нему.

      Нет. Это безумие. Верно? Люс прекрасно понимала, что даже для школы, набитой психами, это стремление ненормально. Она с ним даже не знакома.

      Он беседовал с пареньком с дредами и улыбкой во все свои тридцать два зуба. Оба искренне и заразительно хохотали, так, что Люс охватила странная зависть. Она попыталась припомнить, давно ли смеялась сама, смеялась по-настоящему, как они.

      – Это Дэниел Григори, – пояснила Арриана, наклоняясь к ней, будто читая ее мысли. – Вижу, он привлек чье-то внимание.

      – И это еще слабо сказано, – согласилась Люс и смутилась, поняв, как выглядит в глазах Аррианы.

      – Тоже верно. Ну, если тебе по вкусу подобного рода штуки.

      – А что тут может быть не по вкусу? – Люс отчаялась удерживать слова, рвущиеся с языка.

      – Вон тот его приятель Роланд, – Арриана кивнула в сторону паренька с дредами. – Он крут. Из тех парней, что умеют добывать вещи, сечешь?

      «Не вполне», – подумала Люс, прикусив губу.

      – Какого рода вещи?

      Арриана пожала плечами, отпиливая стянутым швейцарским ножом обтрепавшуюся прядь ниток из прорехи в черных джинсах.

      – Просто вещи. Из разряда «спроси и получишь».

      – А что насчет Дэниела? Какая у него история?

      – О, да, она не сдается. – Арриана рассмеялась и прочистила горло. – Никто точно не знает. Он крепко держится за свой образ загадочной особы. Вполне может оказаться обычным засранцем из исправительной школы.

      – Мне случалось встречать засранцев, – отозвалась Люс, хотя тут же пожалела о том, что не может забрать свои слова назад.

      После того, что случилось с Тревором – что бы с ним ни случилось, – не следует торопиться с суждениями о других. К тому же в тех редких случаях, когда она хоть мельком упоминала ту ночь, ее вновь обступали черные тени, как если бы она опять очутилась у озера.

      Она снова взглянула на Дэниела. Тот снял очки, убрал их в карман куртки и повернулся в ее сторону.

      Их взгляды встретились. Люс увидела, как округлились, а затем быстро сощурились его глаза. Похоже на удивление. Но нет, не только оно. Когда Дэниел посмотрел ей в лицо, у нее перехватило дыхание. Она откуда-то его знала.

      Хотя нет, не может быть. Она бы запомнила встречу с кем-то похожим. Ни за что не забыла