Последняя шутка Наполеона. Григорий Александрович Шепелев

которая выходила окнами на другую сторону дома. После визгливых увещеваний – да я, мол, ваша соседка, да у меня разболелся зуб, да нету ли анальгина – открыл мужик. Заспанный, в трусах. Сломав ему челюсть, Наташа мышкой шмыгнула на холодок, струившийся из открытой форточки кухни. Её преследовал женский визг, звучавший на одной ноте. Он доносился из дальней комнаты. О, заткнуть бы ей глотку! Но было некогда. Распахнув окно, Наташа вскочила на подоконник. Ей стало страшно. Что там, внизу? Вдруг голый асфальт? Лучше не смотреть. Всё равно нет выбора. Она прыгнула.

      Глава вторая

      Матвей с двадцати трёх лет старался придерживаться только одного правила: не иди вперёд, там – могила. Он не любил бодрячков, видящих во всем позитив, слегка фамильярных, этаких продавцов-консультантов. Бывший торгаш, он не узнавал себя в этих людях. Косясь на руки, похлопывающие его по плечу, с беспокойством думал: "Э, нет! Уж лучше – на кладбище!". А потом спохватывался: "О, Боже! Так ведь как раз именно туда они и зовут! Выходит, могила могиле рознь? Это интересно! Над этим стоит поразмышлять.". Но не размышлял. Забывал. Эпоха дикого рынка выковала его такими тяжёлыми молотками, каких у нового времени не нашлось. Чем старше он становился, тем с большим пылом взлелеивал отзвук юности, чтоб не дать ему улетучиться. Это было для него главным. Никто не мог этого понять. Потому жениться так и не получилось. После того, как власть, заботясь о мелком бизнесе, вырыла для него могилу, Матвей воспользовался последней возможностью оставаться верным своему правилу, наплевав на все остальные. Подремонтировав свою "Шкоду", он стал мотаться на ней по улицам, отбирая хлеб у официальных таксистов. Его знакомые не могли понять, как он умудряется зарабатывать в таких пробках, да при такой конкуренции, да ещё и не попадаться в лапы налоговой. Он давал короткий ответ: везёт. Да, ему везло. Иногда. Поэтому денег было немного. Но отзвук юности звенел весело и уверенно, заглушая даже вопрос о том, почему одни могилы заманчивы, а другие – нет.

      В тот вечер Матвей возвращался из Ярославской области, отвезя соседей на дачу. Денег эта поездка принесла мало, а проблем – уйму: дважды оштрафовали за скорость, да на обратной дороге застучал шрус. Пришлось свернуть с трассы и час мотаться по деревенькам в поисках автосервиса, из ворот которого пахло бы не одной только водкой, но и закускою. Таковой обнаружился, как ни странно, в самой глухой деревне, куда въезжать даже было страшно.

      – Сколько ей лет? – спросил автослесарь, двинув по колесу ногой в сапоге.

      – Пятнадцать, – сказал Матвей. Достав сигареты, он угостил собеседника. Тот нахраписто затянулся.

      – А выглядит лет на пять! Чехи молодцы, чего говорить. Шрус есть? Поменяем, дело недолгое. Загоняй её на подъёмник!

      – А сколько мне это будет стоить?

      – Три косаря. Вчера, кажись, водка подорожала по всей губернии. Не слыхал?

      Матвей согласился. Пока двое алкашей, рыча друг на друга матом, яростно раскурочивали подвеску его