150 моих трупов. Нелл Уайт-Смит

продолжая кружиться. Показывая мне тонкую линию шеи и плеч, небрежное изящество обнаженной спины. Динамика её движения сверкала искренностью и вдохновением. Я смотрел на это жадно. Так, как я созерцал бы танец собственной свободы. Какая-то странная горькая честность перед самим собой. Какая-то беспокойная истина в переливчатом цвете её глаз. В истории, которую рассказывали своим движением летящие по воздуху рыжие кудри. Терпкий горький огонь в каждом движении ресниц. Я смотрел.

      Тело женщины закончило оборот, и снова пришло в объятия мужского трупа, тот ловко скинул её на одну руку, она прогнулась, оба замерли, и это стало завершающим движением танца. Я всматривался внимательно, но не нашел шероховатостей в исполнении, и мнения своего об этой импровизации Инве не высказал. Как и замолчал нарушение режима транспортировки.

      Она не ждала от меня оценки. Женщина развела тела по полкам, присоединив к остальной части груза. Поднялась в полный рост. Размяла ноги. Инву я всегда знал, как хорошего опытного оператора. Мы имели примерно одинаковую квалификацию. И она тоже находилась на этом дешевом назначении. С плохими вагонами. Дрянными камнями-источниками связей. Значит, что-то вынудило её. О причинах мы никогда не говорили. И не будем говорить. Я подумал о часах. Коснулся их мысленно.

      Лучшие доли. Лучшие назначения. Сияющие чистотой новые саркофаги, без трещин, царапин. Мощные камни в них. Многоуровневые гермохранилища с правом полной импровизации. Собственные исследования. Высший уровень конфиденциальности. И высший класс вспомогательного оборудования. Всё это существовало. Одновременно реальное и несбыточное. Нам нельзя туда. Даже подать заявку. Я не один, а вдвоём нас туда не пустят. И я туда не хотел.

      Поезд качнуло. Вагон подпрыгнул. В бок, словно кувалдой, ударил мощный порыв ветра. Песок несся, как безумный там, за пределами состава. А поезд аккуратно пробирался сквозь дряхлую ночь. Словно боялся её порвать.

      Я надел вторую перчатку. Вступил на дежурство. Положил пальцы на связи, которые тянулись от заключенного в саркофаге камня по гермохранилищу. Мягко скользнул по ним. Почувствовал ритм биения ста шестидесяти двух сердец. Несколько циклов мы держали их вместе с Инвой. Потом женщина отпустила. Села на стол дежурного. Стала набивать табаком трубку.

      Я отошел в противоположную часть вагона. Встал там. Время потекло.

      Наш груз составляли сто шестьдесят два тела. Мы везли его в возводящийся город Низкий Ветер. Объект далеко отстоял от заселённой части мира. Так далеко, что значительный отрезок пути мы проделаем по рельсам, которые остались ещё с довоенных времён. С прошлого мира.

      Груз необходим для инициации производственного цикла и старта ликрообращения в будущем городе. Он стандартен. В него входят тела, в совокупности имеющие все известные ликровые признаки. Набор. Такие заказывали довольно часто. Сейчас много закладывали городов. Много строили.

      Ликра –