Один раз в миллениум. Чингиз Абдуллаев

согласился Халупович, – завтра утром мы все организуем. Только насчет нашей соседки я немного сомневаюсь. Нужно поговорить с ее зятем, но он куда-то улетел. Без его согласия лезть в чужую квартиру не совсем удобно. Вы меня понимаете?

      – Конечно. И тем не менее было бы неплохо, если бы вы смогли организовать эту встречу.

      – Посмотрим, – кивнул Эдуард Леонидович, – но это единственная встреча, которую я не могу гарантировать. Хотя попытаюсь что-нибудь придумать. Сейчас уже поздно с кем-либо встречаться. Миша отвезет вас домой.

      – Спасибо. И, если можно, договоритесь о том, чтобы к двенадцати мы встретились с Оксаной. А уж потом с остальными.

      – Почему к двенадцати? – не понял Эдуард Леонидович. – Можно и пораньше.

      – Я поздно просыпаюсь, – пояснил Дронго, – и не хочу менять своих привычек. Тем более что мне нужно обдумать все услышанное. Поэтому назначайте встречу на двенадцать. Так будет лучше. А машина за мной пусть заедет минут за тридцать-сорок до встречи.

      – Понятно. Я договорюсь с Оксаной.

      – И еще один совет. Завтра утром вы не должны пить воду ни из одной из имеющихся бутылок. Только из той, которую купите сами. Лично сами и желательно в большом супермаркете.

      – Я не хожу в супермаркет, – усмехнулся Халупович, – но могу послать за водой кого-нибудь из моих сотрудников.

      – В таком случае я прекращаю расследование немедленно, – жестко заявил Дронго. – Кажется, я вам ясно объяснил: только ту воду, которую вы купите сами.

      Трошкин и Миша одновременно нахмурились и обиженно засопели. Эдуард Леонидович оглянулся на них, потом посмотрел на Дронго и чуть дрогнувшим голосом произнес: