Один раз в миллениум. Чингиз Абдуллаев

людей разные представления о жизни, – иронично усмехнулся Дронго, – а с ней самой вы разговаривали?

      – Несколько раз. Я провел две недели в Екатеринбурге, уже знал там каждую собаку. А она все не соглашалась ехать. Я уж не знал, как объяснить Эдуарду Леонидовичу причину ее отказа. Потом выяснилось, что ее муж летит в Минск, и она согласилась приехать в Москву. Но без особого энтузиазма. Из-за нее мы немного передвинули сроки и остальным.

      – К остальным вы тоже летали?

      – К счастью, нет. Элгу Руммо мы сразу нашли. Они сохранили за собой квартиру. Таллин – типично европейский город, там все на учете, потеряться невозможно. Поэтому мы сразу ее нашли. И она сразу согласилась. Были проблемы с визой, конечно. Пришлось организовывать приглашение, звонить в наше посольство в Эстонии. Но, в общем, особых проблем не было.

      – А с третьей женщиной?

      – Она вообще мечта, – улыбнулся Трошкин, – люблю таких. Бесконфликтная, все понимающая, смелая, энергичная. Сначала она меня подробно расспросила, прямо как настоящий следователь. И тут же согласилась. Но уточнила, что жить будет не в отеле «Мэрриот», где для нее был заказан номер, а у своей сестры. С ней вообще не было никаких проблем. С Украиной у нас, слава богу, еще не ввели визы, и приехать из Киева не проблема. Конечно, если не ехать поездом, где таможенники и пограничники шарят в ваших вещах, а цивилизованно прилететь самолетом.

      – Вы их встречали?

      – Кроме Элги. Ее встречал Миша. А я остальных.

      – Ничего необычного не заметили?

      – Нет. Мамаджановой явно понравилась Москва, особенно центр города, она давно здесь не была. Оксана Григорьевна сидела, равнодушно глядя в окно, и ни о чем не спрашивала.

      – А где живет ее сестра?

      – Недалеко от Курского вокзала.

      Дронго подумал, что уже забыл этот район. Когда-то давно, в другой жизни, поезда из Баку приходили на Курский вокзал. Его отец не любил летать самолетами, а предпочитал ездить в Москву в поездах дальнего следования, в вагонах СВ. И с детских лет Дронго привык к этим неповторимым запахам городских железнодорожных вокзалов. Путешествовать всегда было интересно. Поезда проходили по Северному Кавказу, где можно было купить малосольные огурчики, яблоки, теплый хлеб, искусно приготовленную утку или курицу, отварной золотистый картофель. Про взрывы на вокзалах тогда не слышали. Единственная неприятность, которая могла случиться с пассажиром, – это если он отстал от поезда. Но всегда можно было рассчитывать на соседей, которые не травили тогда пассажиров клофелином, исчезая с их вещами, а присматривали за чемоданами соседа, пока отставший пассажир догонял поезд. Это было чудесное время всеобщей стабильности, когда два дня путешествия в поезде превращались в удивительное приключение, а за окнами мелькали разнообразные пейзажи – от донских степей до подмосковных лесов, от выжженной солнцем земли вокруг южных поселков до холмов и вершин Кавказа. Но все это было в прежней жизни. В последний раз Дронго путешествовал подобным образом в восемьдесят