Гавайская петля. Сергей Зверев

Черные очки в пол-лица, желтая рубашка (любимый цвет сумасшедших), шлепал полосатыми вьетнамками, помахивал семицветной пляжной сумкой, да еще и пузо выставил – что, должно быть, помогало загадочно выглядеть в глазах девочек. Перед спуском на набережную произошел инцидент, оставивший неприятный осадок. Он шел по пальмовой аллее, когда мимо проехал открытый джип, остановился, и через вырезы, заменяющие двери, выгрузились двое упитанных европеоидов в полицейской форме. Сердце рухнуло в пятки, но Павел продолжал идти. Полицейские скрестили руки на груди и уставились не куда-нибудь, а точно на него. Он шел, а они смотрели. Туманов гадал – отвернуться, поздороваться? Не сильно ли он вчера набедокурил с Викторией? Что было? Он не должен буйствовать в пьяном виде. Но до этого он никогда не пил шампанское после ликера, а ликер – после кавы… Проходя мимо, Павел состроил подобие улыбки. Полицейские не менялись в лице, провожали его глазами. И стояли, как болванчики, пока он не скатился по лестнице.

      Вскоре Туманов позабыл этот странный эпизод. Занял участок поверхности земли – песка здесь было вдоволь, развалился в плавках на полотенце. Принимал горячую песочную ванну. Волны несли через отмель пенящиеся гребни. Бегали детишки в полосе прибоя. Людей на пляже было с избытком. И китайцев хватало, и корейцев, и белого брата, и даже чернокожих, которые и так загорелые, зачем им посещать пляж? Над головой шумела набережная, гремела музыка, гомонил народ, работали мелкие закусочные, сувенирные лавочки, мастерские, фруктовые ряды. Продавались одноразовые фотоаппараты для подводной съемки. В отдалении возвышалась глыба кондоминиума – основного поставщика пляжной публики. На волнах покачивались серфингисты, сновали катера и яхты. Павел лениво удивлялся – если на дальнем архипелаге такая толчея, то что творится на Оаху в окрестностях Гонолулу? Не зря тамошний международный аэропорт – самый загруженный в мире. Он нырнул в чистую, как стекло, воду, сплавал вразмашку до буйка, вернулся. Побрел по пляжу к веренице черных скал. Количество отдыхающих уменьшалось, местность была изрезана во всех плоскостях. Бухточки, утесы, нагромождения камней, сползающие в воду. В этих краях промышляли любители снорклинга. Несколько минут Туманов наблюдал за занятной сценкой. Толстый мальчишка лет семнадцати бросал в воду горсти собачьего корма из большой «экономной» упаковки. Прикармливал рыбу. Потом натягивал маску, заходил в море и лежал спиной вверх, всасывая воздух из трубки. Затем, весьма довольный, плыл обратно, снова разбрасывал корм, натягивал маску…

      Туманов удалился в какую-то глушь. Мощные утесы, похожие на идолов с острова Пасхи, нависали над головой. В бухточке, защищенной от моря коралловым рифом, было тихо. Громадные камни загромождали пляж. Он бросил сумку на один из камней… и схватил ее, стал отряхивать. Весь камень был усеян мелкими быстроногими существами, похожими на привидения. Они носились, сталкивались, разбегались. Павел всмотрелся. По форме обыкновенные крабы, но такие крохотные и бегают с сумасшедшей скоростью. Он расположился на черном песке, натянул маску, купленную