Чувство Магдалины. Вера Колочкова

и нервируй себе на здоровье, и пусть… На бабий характер все равно не угодишь, что так, что этак. Нет, оставайся, Машутка, не придумывай себе ничего! Да и все равно отец тебя не пустит! Или ты тайком хочешь сбежать?

      – Да как тайком, если паспорт мой дома… Я утром ходила домой, хотела его взять, пока они спали, да не успела, папа проснулся.

      – Ты ему сказала, что хочешь уехать?

      – Сказала…

      – А он что?

      – Он сказал, что паспорт не отдаст, – вздохнула Маша. – Что без паспорта я все равно никуда не улечу.

      – Ну и правильно… И молодец… – закивал дед Иван, услышав эти слова. – Хоть здесь свой мужской характер показал.

      – А я все равно улечу, дядь Вань, – упрямо заявила девушка. – Вот Лео сейчас придет и сам сходит за моим паспортом. Он сказал, что поговорит с папой и возьмет ответственность за меня.

      – Ишь ты. Ответственность… Ага, пусти козла в огород, так он там все сожрет, и тоже с большой ответственностью.

      – Зачем вы так про Лео, дядь Вань? Не надо, он совсем не такой…

      – А ты откуда знаешь, какой он? Всего неделю рядом с ним побыла, и уже знаешь?

      – Да я его чувствую. А если чувствую, значит, уже знаю.

      – Ишь ты… – повторил дед Иван.

      – Да ладно, дядя Ваня, не сердитесь на меня. Все равно я по-своему сделаю, и какой смысл тогда сердиться?

      – Ну, знаешь…

      – А где у вас черный перец, дядь Вань? – вдруг поинтересовалась Маша, обводя глазами пространство. – Я искала, искала, найти не могла. Лео любит глазунью посыпать черным перцем.

      – Да вон, в жестяной банке из-под чая.

      – Ой, а я и не догадалась… – всплеснула руками Маша.

      – Не заговаривай мне зубы, Машутка! Я сказал, никуда не поедешь, значит, не поедешь!

      – Ну, дядь Вань, не шумите… Я совершеннолетняя, сама могу решения принимать.

      – Да соплюха ты совершеннолетняя, вот что! Вбила себе в голову любовь да чувства! А Леонка, он же такой… Да ты ж совсем его не знаешь, Машутка! Не пришлось бы потом слезы горькие лить! Да и что ты там будешь делать? Ни родственников, ни знакомых… Совсем одна!

      – Я не одна, я с Лео. Я его люблю, дядь Вань. И он меня любит. А главное, я нужна ему! – с уверенностью проговорила девушка. – Очень нужна…

      Дед Иван хотел было возразить, да не успел. Калитка с шумом распахнулась, и трое братьев гурьбой ввалились во двор – довольные и веселые, свежие после купания. Увидев под навесом накрытый к завтраку стол, расселись вокруг него, плотоядно поглядывая на большую сковороду с яичницей-глазуньей. Маша уже несла из кухни кофейник и тарелки с нарезанными колбасой и сыром. Вскоре запах кофе заполонил собою весь двор, и дед Иван будто со стороны смотрел на этот праздник жизни, пристроившись на краю скамьи и сложив ладони на стол.

      – Дед, а ты чего не завтракаешь? – деловито спросил Антон, откусывая от бутерброда с маслом и сыром. – Машенька вполне приличный кофе умеет варить… И где только научилась, а? Ешь яичницу, дед, пока горячая!

      – Не хочу. Кусок в горло не лезет, – ворчливо проговорил дед, разглядывая свои ладони.

      – А чего так? –