Иллюзия вторая. Перелом. Игорь Викторович Григорьян

и жадности – совсем другое. Может быть, даже прямо противоположное. И это необходимо четко понимать. И только понимая – различать.

      – Я совсем запуталась, – Агафья Тихоновна растеряно смотрела на своего собеседника, не зная что сказать.

      – Всё просто, – повторил Артак и усмехнулся, – свет никогда бы не принес достаточно энергии туда, где она необходима, если бы ему пришлось носить с собой ещё обиды и огорчения. Впрочем, не только обиды и огорчения, но и всё остальное. Носить свою собственную тяжесть всё-таки прерогатива самого человека. А подхватив всё это, – дракон опять окинул взглядом до отказа забитое мешками помещение, – подхватив всё это, свет перестал бы быть светом и приобрёл бы массу, которая мешала бы ему перемещаться, которая тормозила бы его, тянула назад, сдерживала. А знаете ли вы, сколько весит, например, жадность или трусость? – спросил дракон, но не дожидался ответа, – миллиарды миллиардов тонн. Поймав такую тяжесть, свет перестал бы быть невесомым и уже, как следствие, его скорость бы резко упала. Резко, вплоть до полной остановки, понимаете? Если обязать свет всегда брать с собой трусость и жадность, горечь и разочарования, которые тоже, безусловно, весят, ибо пригибают людей к земле, он тратил бы свой запас энергии на их перемещение и, в конце концов, израсходовался бы, не смог бы принести ровным счетом ничего и никуда, – Артак прокашлялся, – ведь чем больше нести свету – тем больше он тратит на это энергии, то есть, расходует себя самого – и, соответственно, тем меньшее расстояние он может пройти. Именно поэтому свет поступает совершенно по-другому – он никогда и ничего не берет с собой в дорогу. Как буддисты, всегда путешествующие налегке.

      – Буддисты? – акула удивленно подняла глаза, – а при чем здесь они?

      – Буддизм – единственная религия на Земле, из-за которой не началась ни одна из войн. И её последователи не берут с собой в путь даже столь необходимую им еду, твёрдо зная, что дорога даст им все необходимое.

      – Но любая религия – это всё равно лишь средство, не так ли? Средство, направленное на подчинение человеческой воли и разума, на ограничение свободы его мышления, на преследование его действий, наконец, на унижение его достоинства.

      – Да, вы правы, – Артак с уважением посмотрел на Агафью Тихоновну, – это совершенно очевидно, поскольку любая религия насаждает человеку слепую и абсолютно безосновательную веру в силы, которые, якобы и заведомо, выше и сильнее, нежели сам человек. Однако, буддизм – это скорее философия, а не религия, – дракон немного виновато улыбнулся, – прошу меня великодушно извинить за употребление этого слова, – он склонил голову перед акулой, – зная ваше трепетное отношение к языку, я должен был быть внимательнее.

      – Ах, оставьте, сейчас это совсем неважно, – Агафья Тихоновна, казалось немного смущенной, ибо впервые Мысль извинялась перед Словом, – но почему буддизм является философией?

      Артак с благодарностью кивнул и сказал:

      – Как и большинство философских учений,