Жди меня. Ольга Шевчук

комиссию она прошла легко.

      Общежитская жизнь, где царила полная свобода, а любовью грезили все, от прыщавых новичков и до респектабельных выпускников училища, была ей по душе. Со своим бойким нравом и склонностью к лёгким отношениям она в скором времени познакомилась с будущими пилотами, прописанными в этом же общежитии. Честь свою не блюла, поскольку оставила её ещё в бабушкином доме, куда через окошко по ночам к ней лазали знакомые парни.

      Словом, Нина Сергеевна и охнуть не успела, как Рита пришла к ней вся в слезах.

      – Тётя Ниночка, я… беременна! – расплакалась она. – Кроме вас, мне никто не поможет!

      – Хватит реветь! – оборвала её тётка, соображая, как выйти из сложившейся ситуации. – Лучше скажи, кто отец ребёнка?

      – Выпускник училища.

      – Ну и в чём проблема? Он хоть знает о твоей беде?

      – Знать-то знает, да только жениться не хочет.

      И Нина Сергеевна помчалась на всех парах сначала в общежитие, потом к начальству бедного парня, в лётную часть, куда он уже успел получить направление. Свадьба, конечно же, состоялась… Так Рита стала не только стюардессой, но и женой пилота. Родила ему сына Дмитрия, долгое время летала сама, чередуя полёты с наземной службой, потом стала получать пенсию. К тому времени сын не только вырос, но уже успешно осваивал аэробусы, пойдя по стопам родителей. Интересно, известно ли ему о пагубном пристрастии матери к воровству?

      Как и почему у сестры появилась тяга к клептомании, Снегирёва не понимала. Вроде бы вместе росли, рядом спали на полу, подстелив пару ватных одеял, чтобы было мягче. Но когда и откуда взялась эта зараза?.. Казалось бы, близкий человек, и вдруг выходит, что он совсем не такой, каким ты его себе представляла… Что за ним водится грех, который считается одним из худших грехов, ибо сказано в Библии: «Не кради». А ведь бабушка не раз повторяла внучкам заповеди, чтобы помнили и не грешили, а однажды крестила обеих, пригласив священника.

      Это было в эпоху жуткой и оголтелой борьбы с церковью. А значит, наказуемо, если бы кто-то из соседей написал донос. Но бабушка верила в Бога и не хотела, чтобы внучки остались без Его защиты. Поэтому тайно от всех и провела обряд крещения, когда Кире было семь, а Рите шесть лет. И соседи их не выдали. Помнит ли о том дне Рита? Как священник, шепча молитву, окатил их с головой, прямо на огороде, прохладной водой, зачерпнув её ковшом из цинкового ведра? Воду бабушка заранее набрала из колодца и дала ей постоять, чтобы нагрелась под лучами летнего солнышка. Рита вскрикнула и заплакала, но не потому, что было страшно или холодно, а потому что новенькая рубашка, которую специально для такого случая сшила из белого ситца ей мать, стала мокрой и некрасивой. А Кира не плакала, она была старше сестры на полтора года и знала, что плакать – это нехорошо. Даже если больно, лучше молчать, а то отругают, и будет ещё хуже!

      Кириной мамы во время обряда не было. Бабушка надела внучкам по серебряному крестику на шею и сказала, чтобы