Зарождение. Ярослав Толстов

столы с кучей ящиков со всякой ненужной хренью. Над этими столами друг за другом, рядами висели полки, на которых уместились папки, расставленные точно по алфавиту, без малейшего отклонения. На противоположной стене висят многочисленные фотографии людей разного пола, цвета, возраста. Некоторые были перечеркнуты алым маркером, были как совсем старые, так и новые. Разглядев, как мог, фотографии, я повернулся к столу с папками. Открыв первую попавшуюся я увидел фотографию того парня, с которого сняли кожу. Здесь была вся информация о нем.

      – и как они все это узнают? – машинально произнес я вслух, напугав самого себя.

      Отложив папку в сторону, я продолжаю дальше изучать кабинет этих ублюдков.

      Прямо за дверью, в которую я вошел пару минут назад, висят еще несколько фотографий, которые я не заметил. Но, в отличие от них, эти были в рамках, и на изображениях не было следов от маркера. Присмотревшись, я вижу там то, что хотел бы увидеть меньше всего. На одной из фоток, прямо в центре, был изображен отец Николь, пожимающий чью-то руку на фоне нашего заброшенного мясокомбината. На других я вижу людей, которых встречаю практически каждый день, идя в школу, гуляя, или просто прохлаждаясь на улице. Наши доблестные полицейские, которые всегда помогают в сложных ситуациях. Тут была даже та женщина, спасшая меня от Гайлса буквально сегодня утром.

      Не найдя больше ничего необычного, разворачиваюсь, чтобы уйти, но тут мой взгляд зацепился за одну из стен. Точнее, за дверь, которая там была. Выкрашенная в тот же самый цвет, что и стены вокруг, а потому не шибко заметная, все же привлекла мое внимание. Я аккуратно подхожу и толкаю эту самую дверь. Она оказалась незапертой….

      Если раньше я думал, что сначала та девушка на мясокомбинате, а потом та комната с останками тел – самое ужасное, что я могу увидеть в своей жизни, то теперь я понял, как глубоко ошибаюсь. Первое, что я вижу – лицо. Точнее то, что от него осталось. Под потолком на крючках, словно половая тряпка, висело чье-то лицо, напяленное на крюк за одну из глазниц. Меня прошибает холодный пот и начало знобить, но… это было не от увиденного, как я понимаю в следующие секунды. Отойдя от пережитого ужаса и осмотревшись, я понимаю, что нахожусь посреди огромного холодильника, и что дрожу я, в первую очередь, от адского холода, царящего здесь.

      Вокруг меня же стояли десятки пластмассовых контейнеров различных форм и размеров. На каждом из них были наклеены бумажки и в них читаются имя и фамилия, а также часть тела, которая там находится. Написано там было и место, куда этот адский груз должен отправиться. Чуть поодаль висели несколько полок, на которых стояли банки. Я подхожу и осматриваю их. В каждой в какой-то мутной жиже плавали странные белые шарики. Пытаюсь понять, что это. Но на ум ничего не приходит. Я встряхиваю банку, все содержимое которой взбалтывается и затем успокаивается. Теперь на меня смотрит штук пять чьих-то глаз. В ужасе и с криком я роняю банку на пол, та разбивается и ее содержимое раскатывается по всему полу, в том числе ко мне.

      Испугавшись