Родственник дьявола. Владимир Козлов

клуб и крышевали наркодилеров.

      – Я всё это хорошо понимаю, – прервал его Клаус. – Но и ты пойми, одних уж нет, а другие далече. Если менты меня не смогли достать когда я был в их объятиях, то значит они интерес ко мне потеряли. А тут ещё серия мокрых дел на моих недругов откуда-то обрушилась, к которой я ни малейшего отношения не имел. Сделали из меня неприкасаемое божество. Тут вопрос после убийства Булана был закрыт окончательно в начале моего заключения. Видимо дурил он всю свою братву без всякого стыда и совести. Они же не только наркотиками занимались, но и рэкетом. Бабок за многие годы намолотили горы. А мне по их меркам и досталась лишь доходная их часть последних времён. На телефон Кума из нашего городского силового ведомства поступило сообщение, что у Булана выкопали в цокольном этаже дома немецкий металлический ящик фирмы Крупп, с сорока миллионами рублей. Это мне сам опер сказал, поэтому меня и оставили в покое. Про доллары ничего не слышал, вероятность есть, что и их нашли. Но те кто обыск производил, решили баксы утаить для себя. Моя такая версия

      Поняв, что Клаус закончил свою длинную речь, Глеб посмотрел на одухотворённое лицо друга:

      – Время час, – взглянул он на часы. – Вот это проболтали мы с тобой, – удивился он. – Может давай пообедаем? У меня утка тушёная с грибами и суп луковый.

      – Нет, спасибо, – отказался Зингер от обеда. – Мне не терпится ещё понаблюдать за конторой юристов, а потом поеду за Ольгой. С ней я про всё забываю. Все печальные штрихи связанные с неволей меркнут у меня в памяти, когда она рядом.

      Он пожал другу руку и пошёл к машине, потом обернулся и спросил:

      – А в пятницу во сколько поедем за мясом?

      – Я позвоню Ольге, а тебе бы не мешало свой телефон купить, – сказал Глеб.

      Дождь Счастья!

      Клаус на это раз наблюдательную позицию занял с другого места. Он свернул с парадного проспекта на вспомогательную боковую дорогу, которая была значительно выше главной трассы. Припарковав автомобиль задом к магазину автозапчасти, а через лобовое стекло у него хорошо обозревался юридический центр. Без бинокля можно было понять, что в этой конторе ничего не изменилось. Окна и двери были настежь открыты, а на лавочке сидела одна лишь молодая женщина и ела ложечкой йогурт с булочкой.