Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок». Фэнни Флэгг

продолжая негромко гудеть. Пока она шла к Руфи, почти все пчелы улетели. Плотный черный слой на глазах распался, и из-под него появилась улыбающаяся Иджи, целая и невредимая, с кувшином, полным дикого меда.

      Она протянула кувшин Руфи:

      – Вот, мадам, это вам.

      Руфь, полумертвая от страха, тихо опустилась на землю и заплакала.

      – Я думала, тебе конец! Зачем ты это сделала? Они же могли закусать тебя до смерти.

      Иджи поморщилась:

      – Ой, только не реви. Ну прости, пожалуйста. Ты что, меда не хочешь? Я же для тебя старалась. Не плачь, ну! Ведь все в порядке, я часто так делаю, и ни разу меня не ужалили. Честно. Ну вставай, дай я помогу тебе, ты вся перепачкалась.

      Она достала из заднего кармана брюк некогда голубой платок и протянула Руфи. Руфь никак не могла унять дрожь, но все же поднялась, высморкалась и отряхнула платье.

      Иджи хотелось развеселить ее.

      – Ты только подумай, Руфь, ведь я никогда раньше не делала этого ради кого-то. И никто на свете, кроме тебя, не знает, что я это умею. Я хотела, чтобы у нас была общая тайна.

      Руфь молчала.

      – Ну пожалуйста, не сердись на меня!

      – Не сердись? – Руфь обняла Иджи: – Ох, Иджи, я не сержусь. Я просто не могу представить, как буду жить, если с тобой что-нибудь случится. Правда!

      У Иджи сердце застучало так, что чуть не выскочило из груди.

      Когда они съели цыпленка, картофельный салат, печенье и почти весь мед, Руфь прислонилась спиной к стволу, а Иджи положила голову ей на колени.

      – Знаешь, Руфь, ради тебя я могла бы убить. Любого, кто тебя обидит, я в тот же миг убью и никогда не пожалею об этом.

      – Ой, Иджи, что за ужасы ты говоришь!

      – Никакие не ужасы. Мне кажется, лучше убивать из-за любви, чем от ненависти. Ты не согласна?

      – Я думаю, что вообще не надо никого убивать, ни по какой причине.

      – Ладно, тогда я бы умерла ради тебя. Как ты думаешь, можно умереть ради любви?

      – Нет, нельзя.

      – А в Библии написано, что Иисус Христос умер ради любви.

      – Это другое дело.

      – Ничего не другое. Я согласна умереть хоть сейчас. Была бы единственным в мире покойником с улыбкой на лице.

      – Не говори глупостей.

      – Но я же могла сегодня умереть, разве нет?

      Руфь взяла ее за руку и улыбнулась:

      – Моя Иджи – заклинательница пчел.

      – Я – заклинательница пчел?

      – Ты – заклинательница. Я слышала, что такие люди бывают, но видеть не доводилось.

      – А это плохо?

      – Не-ет, это прекрасно! Разве ты не знаешь?

      – Вообще-то я думала, что это со мной что-то не то, может, я психическая какая-то.

      – Нет, это замечательно. – Руфь наклонилась и прошептала ей на ухо: – Заклинательница пчел, вот ты кто, старушка Иджи Тредгуд.

      Иджи улыбнулась и посмотрела в чистое синее небо, и глаза у нее тоже стали синими. Она была так счастлива, как теплым летним днем могут быть счастливы только влюбленные.

      Полустанок, штат Алабама

      29 августа 1924 г.

      Забавно