Жертва опыта. Дмитрий Игоревич Михин

кармана, не переставая гневаться над тем, чего уже не было перед глазами.

      – Ох уж и рассмешил ты нас, – заливаясь слезами, сказал дедушка. – Ладно, отдай Марфе этот жалостный клочок, пускай она прищьёт его обратно.

      – А мы с тобой, Петенька, сходим. Надо поговорить кое о чем.

      Петя переоделся, и они ушли из дома и направились к речке, на небольшой пригорок.

      Недалеко от них дети прыгали в воду с ветки дерева, которая как раз склонялась над рекой. Перед каждым прыжком они что-то выкрикивали и с радостью оказывались в воде, которая их поглощала, а потом они рассекали ее поверхность и, обрадовавшись, вылезали из нее, чтобы вновь потревожить холодную бездну.

      Петя обратился к дедушке.

      – Ну и что мы тут делаем?

      – Пора тебе кое что показать, – с некой скрытой радостью произнес дедушка.

      – И что же? – озадачено спросил Петя.

      Виктор Испиранов, стоя перед ним, протянул руку вперед, проведя ей слева направо, чтобы показать, что перед ними простирается, и сказал:

      – Скажи, что ты видишь?

      – Ничего, – недоумевая, посмотрел он на дедушку.

      – Совсем ничего? – улыбаясь, спросил дедушка.

      Петя стал пристально вглядываться, пытаясь найти то, что могло показаться довольно занятным, но ничего для себя так и не обнаружил.

      – Нет, если только всякие деревья, дома на том берегу, облака, реку. А так ничего приметного.

      – Правильно, – сказал, усмехнувшись, дедушка, – но что они могли бы для тебя значить?

      – В каком смысле? Это же просто дома, просто вещи, в них ничего интересного нету.

      – Отчасти ты прав. Но это еще не значит, что они всегда бывают такими простыми. Мы не видим и большего, что они могут показать.

      – Как это?

      – Вот взгляни туда, – он показал на ребят, что купались, – мы видим, как те ребята отрадно проводят время, взбираясь на дерево и прыгая с него в воду. Однако обрати внимание на то, как ветка, с которой они прыгают, прогибается и почти кончиком своим касается водяной поверхности. Разве это не примечательно?

      – Нет, – ответил Петя, все еще не догадывающийся.

      – Отбрось этих ребят и присмотрись к ветке. Эта ветка, как рука, хочет прикоснутся к чему-то запретному для этого дерева. Оно понимает, что нельзя притрагиваться, но оно очень желает этого, поэтому опускает свою ветвь, которая в уже непозволительной близи и вот-вот коснется, но тут же останавливается и отвердевает. И мы не знаем: само ли решило остановиться или какая-то сила вмешалась. Оно было так рядом, чтобы нарушить это течение, как будто дереву надоело всю жизнь стоять на этом месте и что вокруг ничего не меняется. И быть деревом на всю оставшуюся жизнь, и никем другим. Дерево не может что-либо менять. Оно остается взаперти, корни глубоко связаны с землею.

      – И что мы наблюдаем дальше? – продолжал дедушка. – Приходят ребята, которые имели совсем другие цели – просто искупаться, но они, сами того не замечая, делают так, что ветка все же касается воды. Ну разве это не замечательно? И при том заметь, вся ситуация