Там, где цветет полынь. Олли Вингет

Смуглая кожа обтягивала выступающие ребра, впалый живот напрягался в такт дыханию, а широкие брюки на острых костяшках бедер удерживал только крепкий узел ремешка. Взлохмаченный, сонный, Рэм чуть наклонил голову и молчал, ожидая чего-то. Уле понадобилась пара мгновений, чтобы понять, как глупо она замерла и как не вовремя, неуместно это сейчас.

      – Привет, – пробормотала она, протягивая телефон.

      Рэм не шелохнулся, продолжая стоять, прислонившись виском к косяку двери. В нем что-то неуловимо изменилось: мертвецкая бледность чуть отступила, смуглые щеки подернулись румянцем, а потухшие было глаза, так загнанно глядевшие из угла белоснежной комнаты, заинтересованно блестели на пусть осунувшемся, но живом лице.

      – Что это? – спросил он.

      – Телефон. Возьми, там сообщение, я не понимаю… – Уля беспомощно разжала ладонь. Трубка осталась лежать в ней, Рэм лишь перевел взгляд с Улиного лица на руку – ту, что была наспех перевязана бинтом. – Что вообще вчера случилось? Как я оказалась дома? И татуировка… Зачем она?

      – Вчера началась твоя игра, – криво ухмыляясь, процедил Рэм. – Мы с Толей привели тебя обратно, боюсь, что у соседок осталось много вопросов. А сообщение… Видимо, там первое задание.

      – Задание? Там ерунда какая-то. – Уля перешла на громкий шепот. – Стишок, считалочка, я ни черта не поняла.

      – Не черти, – поморщился парень. – Это описание предметов, нужных Гусу.

      Уля замерла, повторяя про себя отпечатавшиеся в памяти строчки.

      – Смертью, брошенной напоказ… – Она подняла глаза на Рэма. – Это раз.

      Тот улыбался колко и зло.

      – Все так.

      – Нет, подожди. Я должна принести ему три подарочка. При чем здесь глупые загадки? – Ульяна почувствовала, как по спине начинает струиться холодный пот.

      Что-то шло не так. Она подписала договор, не прочитав строчки мелким шрифтом. И теперь уже ничего не изменить. Жалкая подпись чернилами на бумаге – ничто по сравнению с въевшейся в кожу краской, которая зудела и пульсировала на запястье напоминанием о данном согласии. Рэм, не сводивший с Ульяны взгляда, вдруг потянулся, разминая плечи, пятерней взлохматил и без того спутанные волосы и едко осклабился.

      – Три вещи, связанные с чьей-то гибелью? О нет, для Гуса это было бы слишком легко, слишком скучно. Ему нужно лишь то, чего он по-настоящему желает. Что-то связанное с гибелью, брошенной напоказ, например.

      – И что это значит? – чуть слышно выдавила Ульяна, чуя, как сжимается от дурного предчувствия горло.

      – Без понятия. – Рэм пожал плечами, на одном из которых явственно виднелся круглый глубокий шрам, похожий на старый ожог. – Это твоя игра, не моя…

      Он замолчал, и пока это молчание длилось, захлестывая ошеломленную Улю, где-то в конце коридора, в холодной, сырой комнате все капала и капала вода. Кап. Уля судорожно вдохнула. Кап. Шумно выдохнула. Кап. Рэм хищно растянул губы в улыбке. Кап. И наконец сказал:

      – Старик послал меня помочь тебе научиться. –