Мужчина и его женщины. Алексей Петрович Бородкин

спросил Саша.

      – Кто?

      – Бабушка?

      – Умерла, – ответила Лена. – Давно. Два года как.

      – Жаль.

      – Я жила с ней. В этой квартире. С самого детства. С шести лет, я рассказывала.

      Саша хотел вернуть стаканчик на стол, разумея строгую торжественность момента. Лена удержала его руку.

      Сказала:

      – Мы дружили. Несмотря на разницу в возрасте. Это большая редкость.

      – Выпьем за неё? – предложил Саша. Ему хотелось присоединиться к дружбе.

      Ответить Лена не успела. В дверь позвонили. Кто-то кратко надавил на пипочку, потом дал второй короткий "гудок". Следом три длинных.

      Лена отреагировала мгновенно и совсем не так, как мог предположить Раевский.

      Она приложила палец к губам, давая понять, что вводится режим молчания, тремя огромными кошачьими шагами прыгнула к патефону, осторожно сняла иглу на полуслове. Избавившись от музыки, она подлетела к двери. Прильнула к стене и прислушалась. Глазка дверь не имела.

      Всё происходящее напоминало детективный фильм.

      "Или фильм о шпионах…" – подумал Саша и опустил водку в рот. Надоело держать стаканчик на весу.

      "Резидент явился на конспиративную квартиру, где пастора Шлага ждала засада".

      Ленка сделала строгие глаза и вновь приложила палец к губам.

      В дверь ещё раз позвонили. Человек за дверью громко высморкался, нетерпеливо переступил – доски скрипнули под ногами. В движениях звонившего сквозило нечто самоуверенное. Требовательное. И даже наглое.

      В открытую форточку залетел ветерок, солнце рисовало на стенах странные знаки. Светотень напоминала размноженное в десяток копий изображение аламбика: с трубками, бликами и пузатыми брюшками.

      На верхнем этаже захрипели ножки дивана (вероятно), кто-то встал, пересёк по диагонали комнату. Звук получился очень близкий, понятный.

      Лена вернулась к столу, отпила шампанского. Потянулась. Дом подчинялся ей, позволял действовать и двигаться беззвучно. Губами произнесла: "Сейчас он уйдёт! Не волнуйся!"

      Саша пожал плечами: "А я и не волнуюсь! С чего мне волноваться? Он шпион, не я".

      Подцепил вилкой кусочек сыра и подумал, что следует выйти и категорически объяснить человеку, что приходить сюда больше не нужно… Не стоит сюда приходить.

      "В худшем случае, обломаю рога…"

      Магия хорошего настроения стремительно расползалась. Лена это почувствовала. Наполнила стаканчик ещё раз, положила на тарелку котлетку. Котлетка была маленькая и аккуратная, словно игрушечная. Из глянцевого бока торчала увядшая веточка укропа. Саша невольно улыбнулся, взял в руки стаканчик и тарелку.

      За дверью ещё раз переступили. Звонок кратко тявкнул и оборвался. Гость убрался восвояси.

      Саша поднёс стаканчик к губам, но не выпил, вернул на стол полным.

      – Кто это?

      – Сосед, – соврала Лена. – Он немного того… псих. Теперь у него весеннее обострение. Ходит по всем квартирам. Звонит. Стучит.

      Саша кивнул.

      – Знаешь… – В груди неожиданно родилась решимость. Известное чувство: