Дикие земли. Шарп. Владимир Василенко

облаком.

      Она, будто встрепенувшись ото сна, шумно вздохнула и впилась в мои губы крепким поцелуем. Откинулась назад, рванула на мне рубашку. Разлетевшиеся по всей комнате пуговицы дробно застучали по деревянному полу.

      Опустилась ниже, горячие губы скользнули по моей шее, по груди. Рывками, будто избавляясь от досадной преграды, она стянула рубашку с себя. Кожа её показалась обжигающе горячей. Она снова подалась вперед, нарочито скользнув упругими холмиками по моей груди. Прильнула ко мне сладковатыми губами.

      Сердце гулко колотилось. Я окончательно утонул в дурманящем мареве, в котором были только её губы, её дыхание и аромат цветущего вереска. От неё пахло горечью и мёдом.

      И, как всегда, кровью.

      Глава пятая. Отцы и дети

      Конечно, если бы мне пару месяцев назад кто-то сказал, что я буду гонять дикарей по виртуальным прериям – я бы плюнул ему в рожу. Не то, чтобы я такой уж ярый противник таких развлечений. Просто на тот момент я был настолько же далек от них, как, скажем, от занятий балетом.

      Да и вообще, я и представить себе не мог, во что выльется эта моя поездка в Монтану.

      В тот день, сразу по прилету, я оставил чемодан с вещами в отеле и отыскал кафешку неподалеку от дома, в котором жила Хелен. Сама Хелен работала медсестрой в местной больнице, буквально в паре кварталов. Смена у нее закончилась – это я уже выяснил. И даже была вероятность, что она после работы иногда заскакивает в эту кафешку.

      Но в тот день – не зашла.

      В те минуты, когда я сидел за дурацким оранжевым столиком и цедил дрянной кофе из пластикового стакана, она, похоже, уже добралась до дома. И, если я хотел переговорить с ней – мне лучше было бы поторопиться. Время было позднее, и после тяжелого трудового дня она наверняка собиралась лечь спать пораньше.

      Но я, вместо того, чтобы перейти на другую сторону улицы, подняться на четвертый этаж и постучаться в её дверь, сидел в этой забегаловке и тупил. По-другому и не скажешь. Я пытался придумать, что я ей скажу, с чего начну… Но в голове – будто пустыня, и перекати-поле время от времени мимо прошмыгивает.

      Это состояние не покидало меня уже не первый день. Даже в самолете не мог уснуть – таращился в иллюминатор и думал.

      Вспоминал.

      Наша с Лорой главная проблема, наверное, была в том, что мы слишком рано поженились. А рано поженились мы из-за Хелен. Классическая история – неожиданная беременность, шок, скандалы с родителями невесты. С моими-то проблем не было – они погибли, когда мне было шестнадцать. Я рано стал самостоятельным. А в двадцать один и вовсе стал отцом.

      Хотя, вру. Отцом я так и не стал. С тем же успехом можно называть таковым донора из клиники искусственного оплодотворения. Свои не самые удачные гены – вот и все, что я смог дать Хелен.

      Смог или захотел? Сложно сказать. Если бы была возможность вернуться в прошлое и поговорить с собой тогдашним… Черт, да я бы, пожалуй, мало что смог сказать. Просто разбил бы морду этому тупому говнюку.

      Хотя… Можно подумать, с годами я особо изменился.

      Все-таки